В ушедшем 2018 году региональные и местные власти сосредоточились на частичном восстановлении памятников историко-культурного наследия. Большинство проведенных работ едва ли можно назвать реставрацией — разукрашенные фасады на гостевых маршрутах ЧМ-2018 были скорее отремонтированы (да и то не слишком качественно). «Засекин» предлагает читателям вспомнить, что удалось спасти, а что по халатности навсегда утрачено. 

Наибольший резонанс был связан с провалившимися планами администрации областной столицы отремонтировать 38 зданий на гостевых маршрутах Чемпионата Мира по футболу. Напомним, вместо вышеназванного числа построек, которые изначально собирались восстановить, в относительный порядок привели всего 15. 

Дискуссии вокруг исторического наследия Самары (об остальной области никто толком и не вспоминал) вернулись и к спорам вокруг «Фабрики-кухни», построенной при заводе им. Масленникова в 1932 году архитектором Екатериной Максимовой. В этом году история получила новый виток и (предположительно) логически завершилась. 

Напомним, здание является уникальным памятником конструктивизма: с высоты птичьего полёта оно напоминает серп и молот. После банкротства предприятия здание сдавали в аренду под бар, торговый центр и другие подобные заведения. Сейчас оно пустует. 

В 2008 году постройку хотели снести и возвести на ее месте 30-этажный дом. Но «Фабрику-кухню» отстояли. Вторая попытка была предпринята в 2016 году. Но и тогда ее отвоевали. 

В результате сейчас здание потрёпано, но живо и готовится к реконструкции, которую, как обещают, проконтролирует лично министр культуры России. Ожидается, что после реставрации в памятнике конструктивизма расположится самарский филиал Третьяковской галереи. Примечательно, что помещения исторического памятника ранее обещали сделать базовой площадкой Средне-Волжского филиала Государственного центра современного искусства (ГЦСИ).

Куда печальнее складывается судьба Завода клапанов, построенного в 1930 году на базе мастерской №2 «Трактороцентра» — он разрушен полностью. Собирается ли собственник территории Алексей Леушкин что-то возводить на этом месте — вопрос открытый. 

Ситуация интересна тем, что под давлением общественности власти города настаивают на том, чтобы Леушкин предоставил доступ к участку археологам, так как учёные уверены, что именно на этом месте могла располагаться первая крепость Григория Засекина XVI века. 

Сам Алексей Леушкин, известный бизнесмен, депутат Госдумы первого созыва, утверждает, что изысканиям археологов не мешает, и вообще, он — «профессиональный историк». Правда, позже «историк» почему-то решил судиться с региональным правительством по поводу планировки территории завода клапанов, чтобы избавиться от так называемых «красных линий», которые мешают застройке участка… 

Напомним, с именем Леушкина связывают череду перепродаж другого знаменитого памятника архитектуры, «Самарского дома печати», который в итоге все-таки вернули в государственную собственность. В настоящее время здание, пережившее несколько пожаров, пустует. 

Волнение среди защитников старой Самары вызывает реконструкция хоральной синагоги на ул. Садовой, 49. Вместительный иудейский молельный дом был построен в 1908 году по проекту архитектора Зельмана Клейнермана в мавританском стиле. С 1929 года синагога не работала, служа в разное время то дворцом культуры, то хлебозаводом, а то и вовсе бездействовала. 

Первый раз синагогу пытались отремонтировать 5 лет назад, но как-то не получилось. В 2018-м реконструкцию всё-таки начали, но дело не обошлось без шероховатостей, так как за ремонт взялась скандально известная фирма ПСК «Волга», принадлежащая семье бизнесмена и депутата Госдумы Евгения Серпера. 

В данный момент здание стоит без крыши и, несмотря на заверения главы управления охраны объектов культурного наследия Самарской области Владимира Филипенко о том, что специалисты «Волги» консервируют здание, всё же остаётся некий процент вероятности, что синагога не переживёт зиму. 

Самарский драматический театр, изначально построенный в 1880-х годах, тоже требует реконструкции. На эти цели власти пока ищут средства. Но для начала деньги понадобятся на составление проекта и сметы: без соответствующей документации помощи от федерального бюджета местные власти не получат, а дотации для полноценного ремонта просто необходимы. 

В ушедшем году провели косметический ремонт бункера Сталина, одного из главных туристических объектов города. После ремонта, к слову, не обошлось без курьёза: в ночь на 5 октября в бункер забрался вор. Ничего из того, что можно было бы продать за большие деньги на чёрном рынке, он не взял: ночного преступника соблазнила лишь система видеонаблюдения. 

При всех проведенных работах, десятки других объектов исторического и культурного наследия пребывают в плачевном состоянии. Здания либо разрушаются, либо ремонтируются или реконструируются столь неумело, что потом несостоятельность «реставраторов» приходится доказывать через суд.

Так было с Фонтаном 30-летия Победы в сквере по ул. Молодогвардейской. Напомним, еще при губернаторе Николае Меркушкине власти сначала сравняли с землей, а потом заново выстроили гидротехническое сооружение, созданное известным архитектором Ваганом Каркарьяном. Подобный «креатив» возмутил общественность. В результате работ фонтан серьезно изменился. И далеко не в лучшую сторону. В частности, авторскую мозаику художника Рудольфа Баранова отправили на свалку. Эти работы обошлись бюджету в 26,7 млн рублей. 

По словам соавтора фонтана Владимира Борисова, при необходимости ремонт сооружения можно было провести без вмешательств в архитектурный облик, это было предусмотрено конструкцией. Вдова Каркарьяна вместе с г-ном Борисовым потребовали вернуть первоначальный облик фонтану и выплатить компенсацию в размере миллиона рублей. 

«Неудачный ремонт» провели и доходном доме Гринберга. После восстановительных работ с фасада здания стала осыпаться штукатурка. 

Однако если в Самаре памятники архитектуры в связи с приездом иностранных гостей хоть как-то восстанавливали, в других городах региона с сохранением историко-культурного наследия все куда хуже. Так, в «купеческой» Сызрани единственные памятники, охраняемые властями — местный Кремль и собор Казанской Божьей Матери. 

Ярким примером отношения сызранской мэрии к архитектурному наследию стала история с пожаром, произошедшим в доме коллежского регистратора Попова. 

Строение для третьего по величине в регионе города было уникальным: до сих пор неизвестно, как Попов добыл разрешение на возведение деревянного здания после 1906 года, когда подобные работы были серьёзно ограничены, а на главной улице и вовсе запрещены. В уникальном здании, имевшем несомненную историческую ценность, после расселения собственников из-за аварийности здания, ночевали лица без определенного места жительства. Они же, по всей видимости, и уронили роковой окурок, поставивший на здании крест. 

К слову, даже Безенчуку повезло больше, чем Сызрани: хотя фабрика кручёных изделий до сих пор в руинах, в исправном состоянии две церкви, одна из которых «прожила» больше века, а вторая — более 200 лет.

Ярослав Любимов