Людмила Кузьмина

Повторил. Потому что может…

Ему несказанно повезло. На время его правления на доставшуюся ему Россию пролился золотой дождь высоких нефтяных цен. Но он за 20 лет правления только и смог, что повторить. Повторить то, что было впечатано ему в кровь, плоть, сознание и закреплялось на службе: не замутненные державно полицейские способы управления страной, всегда окруженной врагами из вне и внутри. В той стране и за народом-то непрестанный пригляд и контроль нужен, он же не брат, не сосед и не друг... 

***

После охранительных усилий партий КПСС-КГБ, правивших в его молодой жизни, на первый прямой телемост СССР- США 1982 года доставили по укоренившейся привычке «лучших советских людей», способных решительно сказать врагу прямо в глаза, что «в СССР секса нет», а на публикацию романа Анатолия Рыбакова «Дети Арбата» через несколько лет, в 1987 году, все еще давало разрешение целое партийно-политическое бюро правящей тогда партии КПСС. В том же 1987 году презентация немецкого журнала по кройке и шитью для домохозяек «Бурда Моден» стала возможна только при поддержке и непосредственном участии Раисы Горбачевой, жены тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС, центрального комитета этой партии. И это уже были годы бурных дискуссий времен «перестройки» о тех семидесяти годах правления страной главных правителей КПСС- КГБ. Годах, полных драматизма, запрещенных к воспоминанию, осмыслению, оценке, и, не дай Бог, произнесению вслух о некомпетентности власти, ее ошибках и преступлениях. 

О страданиях, голоде, потерях миллионов жизней того самого «народа-победителя» большой страны СССР до войны и после той самой трагической, бесчеловечной войны, о спасших страну и номенклатуру от позора и заикнуться было нельзя. Победа в войне именно народа списала все этой бесцветной, упертой и никчемной номенклатуре. Эта номенклатура оставила только одного победителя с его репрессивным аппаратом, своего хозяина. Эта же правящая номенклатура КПСС-КГБ запрещала печатать исповеди о войне писателей Константина Воробьева, Григория Бакланова, Виктора Астафьева, Василия Гроссмана. А автора хроник прозы военных окопов Виктора Некрасова за его книгу «В окопах Сталинграда» изгнала из страны. И даже попытка писателей-деревенщиков сказать правду о бессмысленных колхозах, нищете и бесправии народа закончилась окриком «замолчать».

В стране преследовались и изгонялись не только политические критики той твердокаменной власти, но и писатели, артисты. Никакого «вражеского» интернета не было, а проводной телефон дома был привилегией немногих. И это была страна его детства, юности и… становления как профессионала.

***

После бурных дискуссий 1987-1991 годов, распада «тюрьмы народов» страна имела пусть не совершенные, но выборы органов власти. Тогда, в «лихие 90-е», был принят закон «Об основных гарантиях избирательных прав граждан и право граждан на референдум». Страна шла по пути развития рыночной, многоукладной экономики. В стране работали, развивались свободные средства массовой информации, десятки политических партий, сотни инициированных гражданами общественных организаций как возможность самоорганизации, был закон о местном самоуправлении .

Конечно, нельзя было сразу накормить, обуть, одеть, достойно учить и лечить народ, вышедший из закрытой тоталитарной страны в открытый, неведомый ей ранее мир. Но свобода частной инициативы гарантировала пусть постепенное, но развитие. Правда, цена нефть была 18- 30 долларов за баррель — в 5-6 раз меньше, чем в годы его гениального правления. 

***

Сегодня этой «эпохе», эпохе баснословно дорой нефти, — 20 лет. С дорогой нефти и началась, по выученному в молодые годы КПСС-КГБ, «борьба с внутренними врагами». Первыми попали в зачистку негосударственные СМИ: закрыта телекомпания НТВ, программа «Взгляд», десятки других информационных программ. Сегодня осталось только государственное телевидение с беснующимися пропагандистами. Было покончено с политическими партиями и свободными выборами. Негосударственные общественные организации, а теперь и негосударственные медиа определены в иностранные агенты: тот «дикий буйно цветущий сад» засаживают вновь «одной картошкой», как написал однажды Владимир Набоков.

Построена вертикаль власти, стянувшая все деньги и решения в Москву. Построены четыре государственные партии-«марионетки». Главная из них, «Единая Россия», — отнюдь не политическая партия, а объединение, клуб обласканных доверием чиновников. Она наполнила своими серыми молчальниками и ура-патриотами ветви власти сверху донизу. Под вывеской «Суд» суда не стало, там прячутся тоже проверенные и доверенные люди, послушные воле Правителя. Они проштампуют нужные решения в угоду политическому моменту. Дети-сироты, запрещенные к иностранному усыновлению, сидят по «родным» детским домам. Пенсионеры получают пенсии в размере прожиточного минимума. Медицина модернизирована так, что до больницы не доберешься, а если доберешься, то приходить надо со своими медицинскими средствами. 

Запрещены не только референдумы, но и одиночные пикеты. Свобода выражения мнений закатана в бетон: роптать и говорить нельзя — попадешь в экстремисты или оскорбишь чиновника. Вертикаль, как и прежде, принялась за приращение территорий с войнами, провокациями, убийством мирных граждан, тайными похоронами собственных сыновей: ей вновь понадобились далекие берега и страны, будто и не было раскаяния за войну в Афганистане.

***

Все, от чего страна и люди пытались мучительно уйти, он взял и повторил. На это ушло 20 лет нефтяного золота. Назвавшие себя государством вновь тщательно следят за каждым, обрекая на молчание и средний уровень потребления большую часть населения. А годовщину окончания той страшной отечественной войны вновь празднует номенклатура, будто она к ней имеет отношение. Не вспоминая о страданиях и потерях самого народа .

«Лучшими друзьями» построенного им государства, как и прежде, оказались армия, полиция и Росгвардия, страдающая от прикосновения пластикового стаканчика. Новым стало лишь одно преимущество: можно убежать и уехать, куда глаза глядят. И народ побежал из страны миллионами. 

Оставшимся он дарит не нужное, но дорогое голосование по уже принятой и подписанной им новой Конституции. 20-летний круг возвращения в родное до боли прошлое, как пел некогда Булат Окуджава: Римская империя времени упадка / Сохраняла видимость полного порядка: / Цезарь был на месте, соратники рядом, /Жизнь была прекрасная, судя по докладам. 

Людмила Кузьмина, правозащитница,
специально для ИА "Засекин"

Марк Фейгин

Враг под микроскопом

То, что именно на дни 20-летнего юбилея пребывания Владимира Путина на посту Президента пришёлся самый суровый экономический кризис, соединённый с пандемией, совсем ведь неслучайно. Есть, бесспорно, нечто символическое в этом последнем русском изводе. Власть, крепко державшаяся столь долго благодаря  традиционной исторической природе, столкнулась с вызовом не поддающимся эффективному противодействию. 

Самое опасное не в циклической рецессии, куда закономерно катится мировая экономика (бывало уже такое, и не раз), и даже не в неблагоприятной углеводородной конъюнктуре (хотя она и вполне рукотворна), а в неуправляемой биологической природе болезнетворного микроорганизма. «Китайский вирус» нельзя уговорить, купить, подвергнуть репрессиям. Это стихия, противостоянием с которой и проверяется мощь созданного Путиным государства — его здравоохранения, социальной системы, внутренней безопасности, управления как такового. 

С оппозицией или с недоброжелателями на Западе Путину удавалось более-менее справляться весь долгий период узурпации им власти в Кремле. Благодаря богатству и иезуитской находчивости Путин, как никто другой, умел любые направленные против него инвективы обратить к своей выгоде. Этого у него не отнять. При том, что человек он далеко не обширных знаний и не выдающихся профессиональных способностей, если под таковыми понимать управление экономикой и государственное строительство. Реально фартило, в чем он не раз публично признавался. 

Но везение не вечно. Какой выйдет из надвигающейся смертельной эпидемии Россия и её обыватели, пока ещё остаётся загадкой, но то, что это будет первой демонстрацией беспомощности нынешней системы, уже угадывается. 

Казалось бы, чего ещё желать Путину по прошествии двадцати лет, как не ухода от дел, ближе к гедонистическому покою? Так ведь нет этой возможности — ни добровольной, ни по принуждению. Покинуть главный кремлевский кабинет означало бы подвергнуть себя неминуемой опасности преследования. 

Да и с другой стороны: зачем уходить, когда на 68-ом году жизни впереди только чистилище? Ровно потому поправки в Конституцию и весь связанный с их принятием процесс выглядят как затянувшийся банкет перед проводами на пенсию. Вроде бы и надо бы уже встать из-за стола, но страшно. Что там за темнотой безвластия? Ведь чуть меньше трети жизни провёл Путин на высшей должности: карая, милуя, убивая, грабя. Власть и Путин образовали неразрывный симбиоз (по спикеру Госдумы Вячеславу Володину — нет Путина, нет России), коктейль из страха, ненависти и наслаждений. Ко всему прочему, остаться — значит последовать заведённому (особенно с советских лет) геронтократическому порядку. Так делали все предшественники, за рядом редких исключений. 

По-видимому, плану остаться у власти пожизненно может помешать теперь лишь маленький шарик с выступающими лепестками, похожими на корону, видимый только под микроскопом.

Марк Фейгин, специально для ИА "Засекин"

Юрий Эйрих

Последний оплот малого бизнеса

И с этим не поспоришь...

Я предпочел бы смотреть на такие разговоры, как на феноменологическое явление, а также тонкий и точный срез общественного мнения. Давно известно, что лучше любых данных опросов от ВЦИОМ и «Левада-центра» представление об общественном мнении и «социальном самочувствии» дают таксисты и попутчики в поезде.

Мой последний опыт путешествия с РЖД лишний раз подтвердил эту неоспоримую истину.

Перемещаясь из Самары в Москву, я оказался в набитом купе с чудесными персонажами.

Красивая и преимущественно молчаливая девушка-студентка, а также словоохотливые пенсионерка-навальнистка и бывший сотрудник полиции, однажды испытавший катарсис и на этой почве ставший православным неофитом. Компания что надо!

Последний направлялся в Москву, чтобы затем улететь дальше. Но, как ни парадоксально, не на какой-нибудь Афон, а почему-то в Индию - искать вдохновения.

Эти мои попутчики и стали чудесными, как говорят социальные антропологи, информантами. Хотя я понимаю, что их колорит позволял им стать скорее героями какого-то анекдота...

Православный экс-полицейский рассказывал, что дела в России далеки от идеала, чиновники воруют, в правоохранительных органах беспредел, но Владимир Путин - это надежда России. Двадцать лет всё только на нём и держится, - рассуждал неофит с билетом в Индию. В его повествовании нашлось место и Дональду Трампу, и Владимиру Зеленскому, и масонам, и Сирии... Словом, всему, что должно волновать ответственных российских граждан с включенным на кухне телевизором.

Бойкая пенсионерка указывала ему на некоторые логические несоответствия в озвучиваемой картине мира.

Президента она явно недолюбливала и довольно подробно и точно цитировала факты из роликов Алексея Навального и что-то даже добавляла от себя.
На теме православия возник спор. Старушка не была верующей и считала, что «попы - та же “Единая Россия” только сбоку». К тому же огульно обвиняла патриарха Кирилла в «развале» вверенного ему общественного института.

Экс-полицейский, совсем недавно пришедший в лоно Церкви, с вниманием слушал эти нападки и, как мог, парировал.

Пенсионерка шла по нарастающей и начала рассуждать о допустимости легализации легких наркотиков. Очевидно, что бывший полицейский такого либерализма потерпеть не мог и приводил «данные исследований», которые, конечно, придумывал на ходу.

Дама не унималась и заговорила о праве на гендерное самоопределение детей. Откуда она брала эти темы одному Богу известно.

На этом месте выяснилось, что мужчина - отец двоих детей и никакого самоопределения допускать не готов. И неожиданно приводил цитаты святых старцев.
Я пил чай, закусывал сушками и старался хрустеть ими тише, чтобы не упустить детали дебатов, случайным свидетелем которых я стал.

«Вот бы этих двоих в состав комиссии по изменению Конституции, - подумал я в какой-то момент. - Конечный результат не изменился бы, но какими интересными были бы дискуссии».

Студентка молчала, но слушала с интересом. Казалось, происходящее она воспринимала, как и я, в качестве шоу.

И тут внезапно между спорщиками возник консенсус. Причем на теме из столь либеральной повестки, которая по определению должна была восприниматься этим мужчиной, как богопротивная. Бывший полицейский и новообращенный вдруг поддержал свою собеседницу, которая начала рассуждать о декриминализации проституции.

«Что плохого в публичных домах?!» - возмущалась клиентка Пенсионного фонда России.

«Ничего!» - поддакивал ей оппонент и приступал перечислять аргументы «за»: уменьшение количества преступлений, совершенных на сексуальной почве, снижение социального напряжения, трудовые и пенсионные гарантии для секс-работниц и секс-работников. Могло показаться, что иконописец готовился.

Но сюрпризы не закончились.

«Вы что, с ума сошли?!» - с удивление заговорила до этого молчавшая студентка и выдержала паузу.

Молодёжь - вот истинный носитель морали и традиционных ценностей, а не эти представители поколений, потерявших и страну, и запутавшиеся в самих себе...
Я не успел закончить эту мысль, как девушка с укором посмотрела на пожилую даму, на мужчину и даже бросила взгляд на меня.

«Вы не понимаете, - продолжила надежда России, - что в случае если проституцию легализуют, примут специальные законы, наделят работниц какими-то правами, то на их место придут госкорпорации! Вы что, хотите ротенбергов, ковальчуков или ростехов в качестве концессионеров улиц Гагарина и Победы в Самаре?»

Не знаю, как для вас, а для всех присутствующих в купе это было неожиданным углом зрения. И правда, если в концессию отданы коммунальные системы, машины скорой помощи и вывоз мусора, то почему на этой древней сфере человеческой занятости до сих пор не зарабатывает никто из лучших людей страны?

Секс-работники, рассуждала попутчица, это ведь и есть и самозанятые, и ИП в одном лице. Малый бизнес. Последний его оплот, выживающий разве что из-за того, что до сих пор не урегулирован, не регламентирован и не имеет отдельной кнопки на сайте «Госуслуг».

До этого студентка долго молчала, слушала старших, но это не значило, что ей нечего было сказать.

Ясности её понимания устройства российского общества и государства можно, пожалуй, только позавидовать.

В самолетах таких разговоров не услышишь. ВЦИОМ с Левада-центром не поймают сигнал. А ведь от малого бизнеса и впрямь мало что осталось...

Юрий Эйрих, специально для ИА "Засекин" 

Мария Гуторова

Других работодателей у меня для вас нет

Сайты по поиску работы - почти как сайты знакомств. У всех есть знакомые знакомых, которые нашли там счастье, но, когда пробуешь сам, кажется, что заглянул в лицо бездне.

Мне тут на днях в рассылках пришло письмо: «Мария, улыбнитесь: цитаты из вакансий». Спасибо, друзья, я - уже. Регулярно веселюсь, когда по вашим ссылкам о «подходящих вакансиях» прохожу. Побродил по ним - и как будто в Древнем Риме побывал. На рынке рабов. Боюсь представить, что в государственных службах занятости творится, если тут такое. Есть, конечно, объявления и с привлекательными условиями, НО!

«В компанию **** на развитие нужен помощник, готовый выполнять все обязанности без вопросов». З/п от 25 тыс. Удачи в поисках! Другое объявление. Обязанности: «долго и заинтересованно беседовать с любым собеседником на любые темы, а затем описать эту беседу так, чтобы все завидовали». Голосовые помощники так могут, я слышала. Вот ищут арт-директора для детского глянцевого журнала. Несколько строк из списка обязанностей еще вписываются в мои представления об этой должности, но в целом это «Пионер, ты в ответе за все!».

Мне приходилось набирать сотрудников. Найти вменяемого человека даже по очень скромному и конкретному описанию сложно. Говорю о реально простых требованиях, типа «журналист в еженедельник на тематику «общество», без изысков – ищи темы и пиши. Но работодатели у нас крепкие оптимисты. Они ничтоже сумняшеся создают вакансию «корректор - контент-менеджер» (з/п 10-15 тыс. на руки). А по факту, это еще и копирайтер, исходя из описания.

Кого надеются найти эти люди, выкидывающие на рынок должности-гибриды? Наверное, таких же, какие работают в одной молодой, но очень амбициозной компании, где ищут «копирайтера-журналиста» и обещают научить его всему, в том числе созданию текстов. В финале этого бодрого объявления завлекалочка буквально следующего содержания: «Так как ты будешь работать со статьями для различных бизнесов: юридические, микрофинансовые, строительные, автомобильные, садовые, клининговые и т.п :) Будешь понимать от "Видов помощи молодым семьям от государства" заканчивая "Как оттереть йод на ковре" и многое другое!». Никто не хочет научиться тексты писать? А то вот – учителя вас ждут.

Требования порой такие, что даже не очень понятно, что вообще от человека надо-то. «Самостоятельно решать и принимать задачи». Принимать задачи? Это что за действие такое? «Разбираться в стратегиях». Ок, кажется, по делу - речь идет о пиар-менеджере. «Находиться в актуальном информативном поле». В актуальном информативном поле. Находиться. Хм… Знаете, я даже залезла в словарь, чтобы убедиться, что «информативный» - это о другом, что поле все-таки информационное. И вишенка на торте: «Любить свою работу». Требования о любви к работе – это вообще отдельный вид пытки. Обожай! Боготвори! Пришел на собеседование – будь от нас без ума.

С какой стати мне априори любить вашу компанию (а речь ведь не о теплых чувствах к профессии идет в объявлениях)? Потому что любовь зла? Есть расхожая фраза «любят не за что-то, а вопреки». Считаю, что это чушь. Полная. Мое мнение – именно за что-то. Если сценарий другой, то это мазохизм. И я, видя требование (!) о любви к работе, догадываюсь, что там нужны почитатели болезненных ощущений. Потому что предлагают, как водится, «зарплату по результатам собеседования» и «дружный современный коллектив», а список дел по классике: «Избу вымоешь, двор уберешь, коров подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешься и - спи-отдыхай!»

На одного сотрудника обычно хотят повесить столько, что сами, бедные, с трудом понимают, кто им нужен. «Видеомонтажёр по внутренним коммуникациям». Даже не буду пытаться разобрать это словосочетание.

Отдельная страница этой книги боли – поиски тех, кто займется продвижением компании в соцсетях. В джинсы уже облачились даже самые отсталые слои населения - эсэмэмщика не прочь заполучить везде. Желательно на сдачу. Администратор в свадебный салон + ведение соцсетей. Секретарь, помощник руководителя + ведение соцсетей. Маркетолог + ведение групп в соцсетях. Копирайтер для инстаграм «федеральной сети супермаркетов» – от 12 тыс.на руки. Полная занятость. С опытом работы, конечно, не с теплотрассы ж мы тут в федеральную сеть набираем народ на такие деньжищи. «Наличие чувства юмора – пушка!» Ха-ха, мне уже смешно, да.

В общем, читая эти объявления, я вдруг вспомнила историю с осуждением рекламы одного сервиса доставки еды. Помните, на баннерах появились факты из биографии некоторых курьеров, и интернет кипел, мол, это сломанные судьбы? Да, не взлет. Однако, когда среди всех этих вакансий «швецов-жнецов» вдруг выпадает объявление о наборе доставщиков еды, с очень понятным функционалом и, в общем-то, сопоставимой зарплатой, так и наворачивается слеза умиления.

Мария Гуторова, специально для ИА «Засекин»

Екатерина Маяковская

Рунет умирает в темноте

17 декабря, около полудня портал информационного агентства «Засекин» стал недоступен. Независимое издание, существующее уже почти восемь лет, пережившее множество попыток взлома, DDoS-атак и как минимум двух губернаторов, внезапно едва не обрушилось из-за… выдернутой из розетки вилки. 

В течение многих лет наша редакция пользовалась услугами «Айхор-хостинга» — российской компании, предоставлявшей серверы за разумную плату при довольно высоком качестве. За пару дней до «ухода в оффлайн» у хостера «Засекина» начались проблемы. Менеджеры «Айхора» разделились на два лагеря — инвесторы и генеральный директор Иван Лунгов. Первые утверждают, что г-н Лунгов украл миллионы рублей и впоследствии был отстранен от работы. Тот, в свою очередь, заявил о рейдерском захвате со стороны мажоритариев компании и площадки «IQ парк», где располагается data-центр. 

«Я всякого от России ожидал, но рейдерский захват ДАТА ЦЕНТРА!!» — пишет один из пользователей сайта «Пикабу», опубликовавший скриншот письма от «Айхора» с сообщением о рейдерском захвате и о том, что последние часы питание поддерживается с помощью дизельных генераторов. 

В итоге компания в буквальном смысле отключила серверы. Просто выдернув вилки из розеток. Никаких блокировок, никаких взломов не нужно — оказалось, что потопить работу десятков тысяч людей можно одним движением. Наступила темнота и тишина. 

И очевидно, что внутренние проблемы «IHor» ощутил на себе не только «Засекин» — тысячи интернет-магазинов, информационных сайтов, электронных сервисов, а также более «земные» организации вроде салонов красоты и мастерских по ремонту бытовой техники — все они оказались заложниками группки людей, которые не поделили деньги.  В числе пострадавших оказались даже госорганы в нескольких регионах России, которые, как принято считать, всегда в безопасности. Понятно, что полное уничтожение сайтов могло стоить работы тысячам людей, которые трудятся в вышеуказанных организациях. 

Другой отличительной стороной этого конфликта, который вполне тянет на информационный повод федерального масштаба — это полная медиа тишина. В «Яндекс.Новостях» по соответствующему запросу не выводились никакие новости. СМИ ничего не писали, а освещение ситуации ограничивалось двумя пабликами (по числу конфликтующих сторон) самого «Айхора» ВКонтакте с разными версиями одних и тех же событий, группой пострадавших (преимущественно с жалобами и оскорблениями в адрес хостера) и телеграм-каналом инвесторов (в основном с обещаниями все починить). 

Ни одному изданию, имевшему возможность выходить в эфир, не было дела до обрушившейся в один момент сети. 

***

К счастью, «Засекин» и еще часть «заложников» «Айхора» отпустили: спустя почти двое суток одна из сторон широким жестом включила серверы на 24 часа, чтобы владельцы сайтов могли сделать актуальные резервные копии и уйти с миром. Предварительно доказав набором определенных документов, что именно ты — владелец сайта. Некоторым повезло меньше — они до сих пор пытаются восстановить свои многолетние труды. Кто-то — практически безо всякой надежды. 

***

Ситуация, произошедшая с десятками тысяч клиентов крупной российской компанией с миллионными оборотами, наглядно демонстрирует, на что способен «суверенный Рунет». Российские законы слабо охраняют то, что для них неосязаемо. И случись бы эта ситуация в стране, где ответственность хостера прописана четко на государственном уровне, финал у нее был бы совершенно иной. Хотя… могла бы эта ситуация в таком случае вообще сложиться?

В том варианте будущего, где Рунет отключат от мировой сети, российский интернет-бизнес, не имеющий возможность базироваться на зарубежных хостингах, потеряет всякую защиту и станет куда большим риском. Не только финансовым, но и психологическим.

Ведь, как выяснилось, подобно демократии, Рунет тоже умирает в темноте. Только в буквальном смысле. 

Екатерина Маяковская, редактор ИА «Засекин»

_{Фото: «Пикабу»} 

Михаил Матвеев

Ленин сейчас создавал бы батальоны

В феврале 1917 года буржуазия руками восставшего народа свергла царя, а потом Ленин буржуазную революцию повернул в социалистическую пролетарскую. Потому что у него была боевая партия. Сегодня мы на пороге новой буржуазной революции, но вопрос преобразования её в социалистическую не так очевиден. 

И не только потому, что нет Ленина, но и потому, что в авангарде московских событий нет тех, кто там должен быть. Если, конечно, партии создаются для того, чтобы прийти к власти, а не быть у неё на подтанцовках.

Между тем вопрос, чью социальную (классовую) позицию кто из сил московского протеста выражает, носит не праздный характер. Но в условиях, когда русский народ ещё не сказал свое слово, эфир заполнен политками. 

Если сегодня на Сахарова придет миллион человек, завтра мы проснёмся в другой стране. Но будет ли это Февраль, за которым неизбежно последует Октябрь? Не уверен, так как свалить ненавистную всеми власть легко, она валится сама, а направить это падение в нужном направлении без организации нельзя.

Можно рассуждать о руке Запада, а можно создавать рабочие батальоны. Мне кажется, Ленин создавал бы батальоны. Очевидно, что при революции в тартарары летит не только власть, но и все, кто был рядом с ней.

Переформатирование оппозиции? Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь.

Феномен Зеленского, неважно к чему он придет через пару лет, показывает, что старая партийная система, не отражающая настроения общества обнуляется буквально на раз, включая оппозицию. Урок, который и российским оппозиционным мэтрам надо усвоить.

Сегодня мы входим в зону мощной политической турбулентности и каждая политическая партия и сила, если она реально стремится прийти к власти, должна пересмотреть свои программы с поправкой на мгновенное изменение ситуации.

Крайне важным является позиция армии и спецслужб. И левым, и патриотам давно пора работать над тем, чтобы в будущей революции армия и полиция поддержали левых, как гарантов государственности, а значит и их.

В августе в России всегда что-то случается...

Михаил Матвеев, 
депутат Самарской губернской думы,
доктор исторических наук, профессор 
Специально для Засекин.Ру

Анна Якушева

Присвоение власти

Он смотрел на меня так, словно имя его Мафусаил, и лета его бесконечны, во всяком случае, в моем непрозрачном понимании вечности. Он сказал, что музыка, которую я люблю - «бренчалка», хотя понимал, что это - часть моей жизни и личной истории. С его стороны это высказывание не было вражеской вылазкой на мою территорию, не звучало банальной грубостью и не было порождением дурного слуха и воспитания. У него, кстати, был хороший вкус и убедительные признаки лингвистического аристократизма. Моя любимая музыка тоже была не «с бордюра». Мне было понятно, что происходит. «Бренчалка» явилась первородным актом присвоения власти в моменте, и у меня было два варианта: «обратив недуг в подвиг», отдать свой суверенитет воле вдруг представившегося сильным, или просто не подчиниться и уйти в безопасное место.

Найти такие пространства для бегства в наше время очень сложно.

Изобилие повседневных практик добычи полномочий с помощью словесной алхимии есть даже в чашке кофе с хорошей компанией. Нам предлагают внимать выдумкам о реальности подчинения чаще, чем можно себе представить.

Мы маркируем эти попытки влияния дурными характерами других, традициями предков и верной кухонной дипломатией. Мы относимся к ним, как к данности потому, что не хотим останавливаться на углах и перекрестках размышлений. Мы подчиняемся мнимой власти через разделение точек зрения, нас несут невыносимые для сопротивления информационные потоки, увлекая в тесное и скупое на альтернативу пространство. У нас остается мало шансов для ответа на простой вопрос о том, что происходит на самом деле. Мы едим этот псевдовластный комбикорм так, словно не знаем вкуса другой пищи. На самом деле, похоже, просто ищем способ подчиниться и тут же забыть об этом, как о любом обмане, не имеющем явных последствий.

«Низовые» акты и традиции такой власти мы видим и переживаем ежедневно. Мамочка у кассы супермаркета пытается угомонить человека лет четырех через простое и понятное: «Замолчи!» Он старается воспринять ее слово, определяя модель контроля через текст как неотъемлемую часть своей биографии. Потом, лет через двадцать, он будет точно знать, какой твердый и явный знак позволит ему присвоить власть над своим ребенком. «Замолчи» станет для него вроде символического кода, он не поймет, что инфра - текст акта принуждения (а я тут верю Ролану Барту) - слабость и стыд. Через это резкое, как будильник, слово, мы совершаем присвоение власти над голосом, историей, человеком и его актом самопризнания.

Мы читаем ленты социальных сетей, драматургия которых переполнена попытками людей утвердиться кем-то главным.

Демонстрация доминирования, выраженная в словесной агрессии, в словах «отвечай» и «я жду», в щедром поливе ближнего и дальнего во имя справедливости, в требовании унизиться - не более, чем проба на живучесть в пространстве присвоения власти. И тот, кто не отвечает на мертвое «отвечай» - не игнорирует. Он всего на всего не заявлялся на участие в олимпиаде альфа - статусов в чужой «ленте» и не хранит верность идеалам прошлого золотых медалистов. Он не идет за навязчивыми попытками права какого - то назвавшегося сильным войти в его реальность, избегает мнимого и не ломает голову, как стать обязанным деликатно и вежливо. Его там просто нет. Он не подчиняется, и в момент его выбора, почти случившаяся власть ожидающего страха и трепета, капризничая, исчезает за занавесом. Опять «спектакль отменяется, нас всех тошнит».

Прорисовывание «фейков власти» врывается в реальность текстами, жестами, театральными паузами и стремительными высказываниями. Стратегии принуждения, обесценивания и расчеловечевания - то, что мы проживаем, и будем в этом жить.

Это нельзя отменить. Можно просто в какой - то момент отказаться признавать мнимую власть, подумать о ней, как о симуляции в моменте. Опыт ведь, так или иначе, мотивирует практики. Я тогда не поверила власти того Мафусаила с хорошим музыкальным вкусом. У меня почему - то не было трепета и страха, а он не знал, что происходит. И мы остались теми добрыми друзьями, которые ходят параллельными дорогами, чтобы нечаянно не выпить кофе со сладким вкусом присвоения власти и разрушения своей личной истории, не проживать свое «Замолчи» и не услышать чужое «Отвечай».

Анна Якушева, специально для Засекин.Ру

Юрий Эйрих

Суп из трех черепах

Это нас с вами «умом не понять» и «аршином не измерить».

А всё происходящее в нашей стране, соответственно, очень особенное и… глубокое. Так что, уважаемые сограждане, «во глубине сибирских руд храните гордое терпенье». И в самарской глубинке тоже терпите – иного не дано.

Что нужно глубинному народу знает, как принято считать, плоть от плоти его – власть. «Порядок и стабильность», - произносят чиновники эти два слова как заклинание на латыни. Будто и не зная точного значения этих слов, на выходе неизменно получаются стагнация и нищета. Что-то пошло не так и уже давно.

Архитектура российской власти лишена излишеств и вся маскулинная, милитаристическая, силовая сущность её идёт прямо по фасаду, объясняет нам не нуждающийся в представлениях Владислав Сурков. Действительно, не барокко, не модерн и, увы, не хай-тек.

Главная роль в этом «здании» отведена правящей партии – она и каркас, и перекрытия, и канализация, идущие прямо по фасаду. Декларируется, что она призвана отобрать в обществе наиболее ценные и, что важнее, благонадежные кадры. Лишь они, назначенные партией власти, достойны занимать ответственные посты на самых высоких этажах с самыми лучшими панорамными видами.

Да, практика показала, что партия не справляется со своей задачей: общество сотрясают скандалы, жулики и воры, казнокрады и педофилы завладевают партбилетами, но… Во имя «порядка и стабильности» эти нюансы по возможности замалчиваются. Соцсети, через которые порой информация всплывает наружу, портят картину, но это временные трудности «усадки фундамента».

Способные, талантливые, имеющие своё мнение, не стесняющие его отстаивать, люди остались невостребованными. Отстаивание своей позиции, вопреки, возможно, ошибочному, но мнению начальства, в современной ситуации расценивается не иначе как вредительство. Действительно, указание на трещины в перекрытиях и текущие батареи – угроза «порядку и стабильности». Тишь, да благодать, глупость и коррупция.

Коррупция – это плохо. Эту очевидную формулу признали, кажется, не только в так называемой оппозиции, но и во власти. Борьба с коррупцией стала символическим универсумом, который вывешивают и как флаг у парадного входа, и как стиранное бельё на балконах, украшающих незамысловатый фасад. Верить в борьбу с коррупцией не обязательно – она, в отличии от народа, не глубинна. Красивая фраза, мода на которую скоро пройдёт, как уже почти прошла мода на слово «инновации». Намек на «архитектурные излишества», которые нашему «зданию», как мы знаем, не нужны.

Коррупция – плохо, но чем глупость плоха? Михаил Салтыков-Щедрин буквально воспел её в своей «Истории одного города», который так и назывался Глупов. Смешной, нелепый, несуразный, как незатейливая архитектура российской власти, описанная Владиславом Сурковым. Но ведь наш, родной, глубинный…

Бороться с глупостью – себя не уважать. Это ясно, как божий день, а потому партия власти противостоит скандалам глупостью порождаемыми. Причина – глубинна. Остаётся лечить симптомы проверенными методами им. Салтыкова-Щедрина. Например, принятием закона, запрещающим писать в соцсетях о чиновниках. Скажете: глупо? Нет, друзья, глубинно!

Очевидно ошибочные решения, которые меняют нашу жизнь к худшему – это глупость или коррупция? Или купаж из этих двух составляющих?

Все эти яркие и неадекватные решения, портящие жизнь людям, объединяет одна тенденция – упрощения и укрупнения. Эффективность заключена в многообразии, пишут экономисты, социологи, специалисты по менеджменту. Но «упрощение и укрупнение» – это ещё одна магическая формула наряду с заклинанием «порядок и стабильность».

Малый бизнес богатеет по недосмотру? Киоски позакрывать, рынки посносить. Это там у них на Востоке рынки, а нашей культуре это чуждо... А вот торговые сети – это порядок, стабильность и… монополия, высокие цены, умеренное качество, девять яиц по цене десятка.

Маршруток развелось, каждые пять минут ходят, никакого ожидания? Лицензии отобрать, ишь раскатались. Единый перевозчик: автобус большой, комфортабельный, ходит раз в час, дисциплина и порядок. Люди никуда не денутся – дождутся и поедут, как селедки в бочке. Прибыль – проверенным кадрам.

ВУЗов много, не сосчитать. Рецепт: у одних отобрать лицензии, другие укрупнить, слив в один мегаВУЗ.

Мусор? Пусть будет единый оператор с большим тарифом и меньшей эффективностью. Город превратился в помойку? Но свои кадры заработают.

Кто-то осмелился предположить, что в основе этих решений лежит коррупция. Ведь договориться с одной крупной организацией об откатах проще, чем с массой небольших конкурирующих фирм…

Но стоит ли так упрощать? Ведь всякому известно, что незамысловатой архитектуры здание российской государственности стоит на трех двуглавых черепахах… Порядок и стабильность. Упрощение и укрупнение. Глупость и коррупция.

Юрий Эйрих, юрист, политолог

специально для Засекин.Ру