Полюбуйтесь! Я слепил снеговика.
Мне 27. И мне всегда казалось, что я живу в центре мира. Что жизнь вокруг меня циркулирует, а я пропускаю через себя эти потоки.
Потом ты встречаешь других людей, и они уверены в том, что у них бьет, а у тебя не очень.
А потом ты остаешься в вакууме. И перестаешь понимать, где ты вообще есть и зачем. Вроде ты живешь интересной жизнью, стараешься окружать себя приятными вещами и людьми. Но что-то начинает крошиться. Сначала едва заметно, постепенно откалываясь здоровенными глыбами. Теряешь нравственный ориентир. Все сложнее отличить добро от зла, и мир как бы амбивалентен, в нем все можно допустить. Я часто думаю, отчего люди, выросшие на русской классике и хорошо в ней разбирающиеся, на поверку оказываются самыми обыкновенными подлецами, со склонностью к мелкому жульничеству и интриганству. Кто их учил этому? Давать клятвы, зная о том, что соврали. Ныне я сама замечаю в себе перемены. Учусь молчать, когда меня провоцируют, соглашаться, когда внутри все переворачивается от отрицания. Потому что я часть этого неоднозначного сообщества. Потому что от каждого зависит судьба других, пусть маленькая, но судьба. Я слушаю: культура расцвела в Советском Союзе! Пусть цензура, зато цены на продукты низкие и на улицах чистота. Я потрясена. Я понимаю, что человек, который это говорит, потерял дар свободного мышления. И понимаю, что я одновременно с этим теряю дар свободной воли.
Моя Россия осталась на периферии, нас уже почти ничего не связывает с прогрессивным миром большинства. Мой университет расчленили, мои любимые дома снесли, мои друзья молчат в соцсетях, потому что не хотят писать злое, а другое писать нечестно. И что же дальше? Мы будем соглашаться за возможность делать хоть что-то, а жизнь нас перекроит по своим меркам. Или мы ляжем в роскошных позах в закрытых комнатах – прищур, нежность… Вот если бы новости были ко мне нежны.
Раньше я часто слушала радиостанцию «Эхо Москвы», возвращаясь домой, стоя в пробках. Затем речи ведущих стали приобретать все более одиозный оттенок. Это была будто бы обратная сторона официальной политической жизни, только тон её оставался таким же невнятным и даже агрессивным. Казалось, что меня накручивают. Требуют гражданской активности, не имея четкого плана, в какой форме все это должно быть выражено. Гражданское общество не взращивали, а предлагали прямо уже приступить к действиям. Эфиры стали неконструктивно раздергивать, и я переключила волну.
Бинес-ФМ. Наконец-то! Объективно, чётко артикулировано и без истерик. Поездки снова были событийно наполнены, а я спокойна. Правда все меньше новостей я могла прослушать за раз. 5-4-3-2-1. Плохая динамика в считанные месяцы. Стало жутко. Неужели новости моей страны звучат так безумно немелодично? Для фона осталась только музыка. Потому что живые организмы не могут переработать такой поток информационного ада. Тем более объективного. И это стало для меня настоящим открытием. Иногда всей правды лучше не знать. Все объективно плохо. Четыре эксперта сошлись во мнении. Дальше будет только хуже. Да, скорее всего. Это очевидно. И уже вероятно.
Новости об открытии выставки или изысканном интерьере нового ресторана с экзотическим даже по меркам Москвы меню на фоне всеобщего кошмара звучат прямо-таки дерзко. Как пир во время чумы. Передохнули – вынырнули.
И все живут дальше. Мне всегда нравилась эпоха рококо. Я интуитивно чувствовала, что стану её свидетелем «пост-пост».
Темнота, немного тумана, и ты идешь сквозь ночь, натыкаешься на камни, кочки. С дерева свешиваются отсыревшие ветки как страшные руки. Иногда наталкиваешься на существ. Часто это мрачные пришельцы, которые пытаются утянуть тебя в трясину, птицы, растения, изредка – теплые и живые люди. Вы удивленно соприкасаетесь, получаете момент блистательных совпадений и расходитесь, ошеломленно оттолкнувшись зарядами. Куда ведет это отсутствие дороги разобрать тяжело. Но все живые твари ползут, идут, летят. Растения раскачиваются.
Можно ли чувствовать себя свободным, если ты не смотришь новостей и не участвуешь в политике? Нет. Потому что ты уже заражен.
Можно ли радостно есть бри и не думать про санкции? Нет. Потому что тебе обязательно о них расскажут.
Я много путешествую, но люблю только Россию. Смогли бы вы так же сильно любить Россию, не имея возможности путешествовать? Нет.
Есть ли свобода в творчестве? И да, и нет.
Ольга Служаева, специально для Засекин.Ру
* Р. Брэдбери «Сумеречные лужайки»
Комментарии (4)
«Учусь молчать, когда меня провоцируют, соглашаться, когда внутри все переворачивается от отрицания» — это признак того, что ты внутри фашистского мира)
Когда-то Иосиф Бродский высказал таую мысль: если человеку есть, что сказать, он найдет способ это выразить. В литературе, в музыке, в чем-то ещё, но найдет непременно. Дело лишь в том, что у него за душой и есть ли ему, что сказать.
По сути, никто не обязан создавать нам благоприятные условия для выражения чего-либо, никто не обязан нянькаться с нашим спокойствием. И никогда не было хороших времен, они случаются постфактум ) И во времена Пушкина была жесточайшая цензура, и Георгий Иванов не был счастлив в эмиграции, и Бродского потаскали по тюрьмам и выслали. Это личный выбор каждого — молчать ему или говорить, несмотря на условия. Только его мера совести, потребности и желания, остальное — джаз
Это все? И что же дальше, Ольга!?
Кто ты, Ольга?
Как точно было описано всё что и в моих мыслях, и душе моей творится!