2013 год в Самарской области обещает быть в избирательном смысле весьма и весьма весёлым. Или очень грустным. Или даже скандальным. Конечно же, из-за выборов в Тольяттинскую городскую думу, например, вспышки губернского протестного движения не произойдёт. И Вадима Михеева, председателя Самарской областной избирательной комиссии, никто не назовёт «волшебником». Михеев, судя по его откровениям в радиостудии программы «Знаки препинания» на ТОК-ФМ, по большому счёту ещё только учится «соблюдению законности» в части выборных кампаний и прав избирателей. И в этом качестве актуален и весьма любопытен для читателей информационно-аналитического портала Засекин.Ру.

 

К вопросу об избирательной гигиене

 — Вадим Николаевич, давайте с места в карьер. Будут ли когда-нибудь выборы в Самарской области честными? Или нет?

 — Они, по определению, должны быть честными.

— Но, тем не менее, события, допустим,  декабря 2011 года, показывают, что существуют альтернативные точки зрения на честность выборов...

— Точки зрения должны быть разными, и они, конечно, должны обсуждаться. Для этого и мы собрались с вами, чтобы порассуждать на эту тему. Подумать, как проходят выборы.

— Так в чём была причина протестов декабря 2011 года, если выборы, как вы утверждаете,  были честными? Или они у нас в губернии были честными, а  во всей стране, может быть, не очень?

— Протестная волна затронула всю Россию, в том числе и Самарскую область. И связывать это только с проведением выборов, наверное, не стоит на все 100%.

— Главным требованием было проведение пересчёта голосов и проведение честных выборов. Поэтому, я думаю, что именно с выборами стоит связывать протестную волну и декабря 2011 года, и марта 2012 года. Тут сложно говорить о том, что причины были какие-то другие. Вы же всерьёз не будете говорить мне о том, что агенты Госдепа раздавали валюту и говорили гражданам: «Идите, протестуйте и свергайте власть»…

— Нет, конечно, я этого не буду ни говорить, ни утверждать. Я хочу сказать о том, что выборы проводились в чётком соответствии требованиям федерального  закона и законов области. Да, были жалобы, которые рассматривались. Нельзя никогда найти по какому-то спору однозначно довольные и ту, и другую стороны. Как в любом судебном процессе. Всегда останется кто-нибудь недовольный.

— Весь парадокс в том, что как-то практически не было ни одного случая, когда, например, кто-нибудь говорил о том, что фальсифицировали выборы не в пользу «Единой России», а в пользу какой-нибудь другой партии. Вам известны такие случаи?

— Ну, слава богу, что официально нигде не подтвердилось, что были фальсификации вообще в сторону какой-то партии.

— Но, признайте, что было бы странно, если бы власть согласилась, что в её интересах что-то сфальсифицировалось?

— Власть, в данном случае, констатирует то, что дали официальные результаты выборов.

— Ну, да бог с ними, с нарушениями на выборах! Вы тут не расколетесь! Не для того вы возглавляете избирательную комиссию, чтобы…
— Дело не в том, расколюсь я или не расколюсь, а просто есть официальная информация, которую я представил и не раз уже представлял.

 

Камерная логика

 — На сеанс саморазоблачения я, в принципе, не рассчитываю. Подготовка областной избирательной комиссии к выборам в муниципалитеты — вот тема, которую хотелось бы обсудить. В этом году будет целая череда выборов в муниципалитетах. Одними из самых интересных, может быть, потенциально одними из самых скандальных, будут выборы депутатов в городскую думу Тольятти. Чем будут отличаться эти выборы от всех предыдущих? То есть, чем удивит нас избирательная комиссия Самарской области? Чем удивят нас, может быть, политики?

— Давайте начнём с того, что вообще на территории  области в этом году планируют порядка тридцати восьми избирательных  кампаний разного уровня. Первые восемнадцать кампаний по довыборам состоялись уже 10 марта этого года. Это небольшие кампании по довыборам представительных органов поселений в основном, где-то в муниципальных районах. В Самаре довыборы депутата, в соответствии с решением самарской городской думы, назначены на 12 мая. Там они состоятся по девятнадцатому Промышленному  округу. А ещё будут довыборы в  губернскую Думу по двадцать четвёртому Отрадненскому округу 8 сентября.

 — Понятно. Но главная претензия ко всем выборам последних двух лет — это всё-таки отсутствие чистоты и прозрачности. Существуют, как я понимаю, определённые механизмы, обеспечения этой прозрачности. Или можно создать видимость, что выборы проходят достаточно прозрачно, чтобы оппозиция не могла заявлять, что плохая «Единая Россия», плохая власть, плохая  избирательная комиссия, результаты нарисовали и теперь вот узурпировали власть. К примеру, система видеонаблюдения уже была опробована на президентских выборах…

 - Будет ли использована система веб-камер в Тольятти, на этот вопрос может ответить только комиссия, которая будет организовывать выборы. И при наличии средств местного бюджета на эти цели.

— Это дорогое удовольствие?

— Это достаточно дорогое удовольствие. По сумме я вам даже не могу ничего сказать, поскольку, если брать выборы президента, то там напрямую было финансирование из федерального бюджета. Исполнителем выступал «Ростелеком», который  просто, по нашим данным, где находятся избирательные участки, смонтировал это оборудование и включил режим.

— Если я не ошибаюсь, тогда говорили, что это оборудование будет смонтировано, и оно не пропадёт после выборов…

 — Да, действительно, оно использовалось в прошлом году в некоторых субъектах, средства были предусмотрены. Я знаю, что веб-камеры использовались и на выборах мэра города Калининграда. Веб-камеры использовались и на выборах в Химках.

— Какова позиция областной избирательной комиссии? Веб-камеры надо использовать или нет?

— Для того чтобы снять вот эти все вопросы - конечно, это было бы замечательно.

— Областная избирательная комиссия в лице Вадима Михеева будет рекомендовать территориальной избирательной комиссии Автозаводского района, которая будет выполнять функции  городской комиссии, использовать камеры?

— Конечно! Более того, и Центральная избирательная комиссия тоже всех на это нацеливает. Но, ещё раз говорю — это не дешёвое удовольствие.

— Есть другая технология обеспечения прозрачности выборов — это электронные урны или комплексы автоматической обработки избирательных бюллетеней. Опыт их  использования в 2011 и 2012 годах показал, что там, где они были использованы, выборы были честными. Там, где использовались КОИБы, практически везде результаты «Единой России» и Владимира Путина были существенно ниже, чем на соседних участках, где КОИБы использованы не были…

— Абсолютно неправильная у вас информация. Я могу сказать больше, что на некоторых участках, где использовался КОИБ, были практически такие же результаты, иногда даже и выше. Поэтому говорить вот о каком-то отличии в разы, я бы не стал.

— Я не говорю в разы, я говорю в проценты. Тем не менее, ну согласитесь, КОИБ — это более прозрачная процедура, нежели просто вот этот чёрный ящик…

— Более того, электронная урна более удобная, более быстрая, потому что исключает человеческий фактор, то есть даже протокол уже участковой комиссии формируется в электронном виде. Это удобно и для избирательных комиссий. И на тех участках, где они применялись, участковым комиссиям было проще работать.

— Так будут КОИБы использоваться в Тольятти?

— Мы рекомендовали всем главам и всем представительным органам заложить средства на использование КОИБов.

— То есть КОИБы закупает муниципалитет?

— Нет, муниципалитет их не закупает. КОИБы закупаются Центральной избирательной комиссией и передаются в комиссии субъектов в пользование.

— Зачем же тогда рекомендовали муниципалитету заложить деньги?

— На обслуживание. КОИБы сейчас в количестве восьмидесяти восьми штук находятся у нас на территории Самарской области.

— Да, но, если я ничего не путаю, в Тольятти гораздо больше, чем восемьдесят восемь комиссий?

— Да. Но на сегодняшний день мы  можем покрыть 88 участков. Я бы лично рекомендовал использовать КОИБы более масштабно. И поставить их на наиболее проблемные участки. К сожалению, сейчас процесс приобретения и изготовления этих КОИБов несколько приостановлен в связи с тем, что сейчас на федеральном уровне и в Центральной избирательной комиссии как раз решается вопрос о возможности использования КОИБов из-за увеличения количества партий. То есть, КОИБ принимает ограниченное количество бюллетеней и участников. К сожалению!

— Примитивный КОИБ у нас! Не готов рулонами  принимать!

— Рулонами трудно, и очень долго будет. Есть ещё один вариант, но на территории Самарской области он, к сожалению, не использовался, это так называемые КЭГи.

— Что это такое?

— Комплекс электронного голосования, то есть это сенсорный экран. Здесь уже отсутствует как таковой бюллетень. Данные избирателя кодируются, ему выдаётся карточка со штрих-кодом, он себя актуализирует на этом КЭГе и уже прямо на сенсорном экране голосует..

.— Это что-то типа терминала оплаты?

— Да!

— То есть, можно будет проголосовать за депутата и ещё и деньги на телефон положить?

— Ну, нет, конечно! (смеётся – ред.) Я думаю, что это тоже дело будущего, что мы сможем когда-то голосовать прямо из дома. В странах Балтии это уже используется.

— Но мне кажется, что всё-таки там уровень доверия власти немного иной,  чем у нас?

— Нам надо над этим работать. Всем вместе работать.

— Вы сами голосуете?

— Конечно.

— Если не секрет, за какую партию вы голосуете?

— Это моё личное дело.

— То есть, возможно, вы оппозиционер и вам стыдно признаться?!

— Мне не стыдно признаваться ни в чём. Я просто оставлю это своим личным делом.

 

Госдеп и прочие господа-наблюдатели

— Следующий вопрос, который я хотел вам задать, касается допуска на участки наблюдателей. Есть наблюдатели, которых  направляют партии, есть наблюдатели, которых направляют кандидаты. И раньше в законе было предусмотрено, что есть ещё наблюдатели, которых направляют некоммерческие организации, региональные и межрегиональные, общественные движения. Некоторое время назад этот разгул демократии был, наконец, остановлен, и только партии и кандидаты могут сейчас выдвигать наблюдателей. Что касается общественных организаций, то они этого права были лишены. Единственная лазейка осталась для НКО, они же агенты Госдепа и прочих иностранных структур…

— Какая у вас информация интересная!

— Я оперирую стереотипами, которыми оперирует власть. Я надеюсь, что наши органы безопасности работают хорошо, и уже на подходах к участковым комиссиям этих агентов переловят…

— Давайте, оставим это в компетенции органов.

— Давайте. И вот единственная лазейка для некоммерческих организаций - это направлять от средств массовой информации корреспондентов. Потому что по закону о СМИ, об основных гарантиях  избирательных прав граждан на участках они могут присутствовать, могут наблюдать, могут получать и запрашивать информацию. То есть могут делать, фактически, то же самое, что наблюдатели, за исключением того, что они не могут писать жалобу, а всё остальное они делать могут. И вот есть у нас такое замечательное образование «В защиту прав избирателей «ГОЛОС»». Я думаю, знакома вам такая организация?

— Разумеется.

— Там есть известный персонаж  самарской политической жизни Людмила Гавриловна Кузьмина  — правозащитница, которая, как я понимаю, крови  избирательным комиссиям попортила  немало.

— Ну, зачем так? Она, я думаю, будущий член территориальной избирательной комиссии Железнодорожного района.

— Да, я знаю. Её направила партия ЛДПР взамен Юрия Никишина. Вопрос в том, что Людмила Кузьмина  -  это такой непримиримый борец, как мы знаем. И она вот уже много-много лет с начала нулевых годов организует вот эту систему наблюдений, то есть наблюдателей. В последнее время общественным организациям наблюдателей запретили направлять, и она направляет туда корреспондентов. Проблема выборов 2011 года была в Самаре, в частности, в том, что с участков этих корреспондентов примерно за 15-20 минут до начала подсчёта голосов удаляли. Удаляли на основании, что они мешают работе комиссии, что они себя как-то неприлично ведут. И удаляли в основном корреспондентов газеты «Голос», корреспондентов других газет, которые как бы шли от «Голоса». Удаляли наблюдателей партий КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России». Весёлые истории были в Советском районе. В Железнодорожном районе  просто цирк был! Вот как будут проходить выборы теперь? Как будет обеспечен доступ наблюдателей, и будут ли их удалять в Тольятти и в других муниципалитетах?

— Давайте начнём с того, что вообще институт наблюдения, на мой взгляд, нужен. Для того, чтобы способствовать честности, прозрачности, открытости выборов. И они должны…

— Я перебью вас. Я вас слушаю и прямо чувствую, что вы настоящий демократ, меня это даже немножко удивляет, если честно.

— Я не могу отнести себя ни к демократам, ни…Я служу закону.

— У нас демократическое государство.

— И демократические законы. И в этой связи я, да, демократ. Институт наблюдения, на мой взгляд, нужен всем. И политическим  партиям, и некоммерческим организациям, и избирательным комиссиям, конечно. Но ещё раз надо задуматься над существованием этого института в том виде, в который он превратился в 2011 и в 2012 году. Наблюдатели должны помогать, то есть не вставать в какой-то фронт против избирательной комиссии. Они должны работать в едином порыве — тогда у нас что-то получится.

— Во-первых, вы тут передёргиваете. Ни в каком едином порыве они работать не должны, а должны обеспечивать законность выборам.

— Правильно.

 

О «приватизации» избирательных комиссий

— Если участковая избирательная комиссия не может соблюдать законность выборов, то необходимо защитить наблюдателей от удалений с участка. Учитывая, как и из кого у нас формируются избиркомы, очень часто комиссиями руководят из таких структур, например, как «ЭНОН-PARFUM», если мы говорим о Железнодорожном районе, если о Советском — СВГК.

— Не знаю. Это ваша информация.

— Я так думаю, что вы анализируете состав избирательных комиссий?

— Конечно, анализирую.

— В состав участковых избирательных комиссий в Железнодорожном районе в 2011 году вы анализировали?

— Разумеется.

— Сотрудники компании «ЭНОН-PARFUM», ассоциирующейся с Олегом Борисовым, компании  «Русь на Волге» направляются в качестве наблюдателей партиями по месту жительства и по месту работы. И вот компании, представители которых составляют подавляющее большинство членов участковых избирательных комиссий — это компании, прямо или косвенно связанные с фамилией Олега Борисова. Вот это не наводило вас ни на какие мысли?

— Нет, я соглашусь, что такого быть не должно. И по факту-то, и не было по большому счету.

— Как не было?

— Разумеется, возможны какие-то перегибы. И здесь мы, конечно, должны уходить от этого, то есть, как вы слышали и губернатор дал последние свои наставления, что не должен бизнес участвовать в политике.

— Но проблема в том, что губернатор это сказал в начале февраля, а формирование участковых  избирательных  комиссий, то есть предложений по ним закончился 10 января, если я не ошибаюсь. Не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаетесь.

— И вот 10 января все партии направили  в территориальные комиссии разных городов и районов  предложения о введении своих членов по месту жительства, по месту работы и прочее. Проанализировать досконально состав  этих участковых комиссий, к сожалению, у широкой общественности возможности нет. Публикации данных о них, к сожалению, в Самарской области нет.

— Я сейчас об этом расскажу.

— Но, тем не менее, мы понимаем, что живем в России, и информации закрытой у нас нет. И что мы видим, если анализируем списки участковых избирательных комиссий, которые в нашем распоряжении имеются? Мы видим, что одним из главных держателей пакета участковых избирательных комиссий, если так можно выразиться, являются компании  из структур «Самараэнерго», СВГК, «Волгопромгаза». Это часть муниципальных районов и значительная часть Самары. Если мы говорим о Похвистневском районе, о Самарском районе города Самары, о Красноглинском районе, то там видим огромное количество сотрудников предприятий, входящих в группу «МИКО», в «Родник», а также представителей независимой «Федерации  гребли на байдарках и каноэ России». Я сейчас могу ошибаться в конкретных названиях, но в ближайшее время вы, наверное, опубликуете данные, кто кем направлен. Если же мы смотрим Железнодорожный, Куйбышевский районы, то там всё тот же Олег Георгиевич Борисов, и много фамилий, по которым понятно, кто кого выдвигает. Много сотрудников «АвтоВАЗА» в Тольятти и в Ставропольском районе. Причем участковые комиссии на этот раз формируются на 5 лет, соответственно в течение 5 лет все эти люди будут обеспечивать, прошу прощение, «честность» и «законность» выборов, фактически являясь починенными потенциальных кандидатов…

— Во-первых, не знаю, разочарую или обрадую вас, но мой анализ показывает, что сейчас преобладание  какой-либо коммерческой организации  в УИКах нет. Это совершенно четко и честно я вам заявляю. Что касается  работников какой-то организации, от которой руководитель пойдет кандидатом по той или иной избирательной кампании, то в этом случае, если будет прямое подчинение, будет решаться вопрос о выводе этих членов из состава избирательных комиссий.

— Мы же понимаем, что любое подчинение  - это юридический факт. Если мне принадлежит некая кампания, это же не значит, что я числюсь там учредителем, она может быть записана на мою жену, на мою подругу, сына, папу и так далее, вариантов масса. Фактически прямое подчинение есть, а юридически нет.

— Я понимаю, о чем вы хотите сказать, но я вам еще раз говорю, вот в существующем сейчас составе нет преобладания ни одной коммерческой структуры в том же Железнодорожном районе. Нет такого, чтобы мы сказали: «Да, вот такое вот юридическое лицо закрыло у нас все вакансии».

 — Когда списки состава участковых комиссий будут опубликованы официально избирательной комиссией Самарской области? По какой причине они до сих пор не опубликованы?

— Что касается персональных составов участковых комиссий, то сейчас мы опубликовываем на своём сайте списки их членов, указывая фамилию, имя, отчество и субъект выдвижения. Всё остальное касается персональных данных.

— Вы лукавите! Эти персональные данные являются паспортными данными. Место работы не является персональными данными…

—Все остальные данные, данные в совокупности, позволяющие чётко идентифицировать человека — являются  персональными данными. Я не хочу сказать, что мы делаем из этого какой-то секрет, нет, абсолютно, более того, мы оперативно реагируем на это. И на последнем заседании мы подняли этот вопрос и обсуждали его с членами областной комиссии. На сегодняшний момент избирательной комиссией направлен запрос  в Центральную избирательную комиссию для того, чтобы всё-таки понять, какие данные мы должны опубликовать. Хотя, с другой стороны, в общем, стоит думать об изменении закона, потому что человек, который идёт в какую-то публичную плоскость работать, он не должен скрывать никаких своих данных.

—Полностью с вами согласен! Ведь если вы уже публикуете фамилию, имя, отчество и субъект выдвижения — партию или по месту жительства, или по месту работы, то вы уже публикуете персональные данные! Как это так? Чего можно бояться членам УИКов, если опубликуют, где они работают?

— Здесь идёт речь об ответственности органа, который эту информацию распространит, вот и всё.

— Какова ваша ответственность будет, если вы распространите?

— Вплоть до уголовной.

— Ужасно. То есть вы полагаете, что какое-нибудь средство массовой информации, например,  портал «Засекин.Ру», возьмёт и опубликует персональные данные вот этих товарищей, то есть места их работы — это будет разглашением персональных данных?

—Я думаю, здесь органы прокуратуры должны высказать своё мнение, свою точку зрения в этом вопросе.

 

Процедуры и прочие патриоты

— Идём дальше. На сайте  Центральной избирательной  комиссии есть документ, где написано, что областные избирательные комиссии субъекта Федерации должны опубликовать методику формирования участковых избирательных комиссий, то есть процедуру отбора членов участковых комиссий. Такая процедура есть в Самарской области?

— Конечно, мы приняли решение о том, что кандидатуры принимаются голосованием.

— То есть такая простая процедура?

—  Не просто должен быть написан список основного состава, и вот  мы его приняли - и всё. А должно быть проголосовано, что эти люди  входят в основной состав, а вот эти люди —  входят в резерв, и за них тоже голосуем.

— Итак, есть методика или, как вы говорите, процедура формирования участковых избирательных комиссий. Понятно, что участковые избирательные комиссии формируются из нескольких источников. Вот из каких?  Парламентские партии  знают  практически все, они подают заявление и, если их документы в порядке, то их члены комиссии…

— Нет, за  них тоже голосуют, просто у них приоритет. Практически да, у них гарантированные места.

— Есть еще другие кандидаты, которые выдвигаются по месту жительства, по месту работы и органами местного самоуправления…

— И другими политическими партиями.

— «Гражданская платформа» всё-таки ввела некоторое количество членов.

— Да, 63 человека.

— Это капля на самом деле, учитывая то, что в общей сложности в участковых избирательных комиссиях Самарской области более 20 тысяч человек.

— 17,5 тысяч человек, включая резерв - 29 тысяч.

— Это люди, которые профессионально будут членами участковых комиссий?

— Я, надеюсь, мы их будем учить.

— Вот почему-то от «Патриотов  России», насколько я знаю, представителей гораздо больше, чем от «Гражданской платформы». Чем эта партия лучше?

 — Кроме партий «Патриоты России»  и «Гражданская платформа» своих представителей делегировали партия «Пенсионеры России», «Декабрь» — это по Тольятти.

— У вас цифры интересные. Может, озвучите  их?

— Да, конечно, озвучим. «Декабрь» — это партия, которая однозначно имеет право выдвинуть своих членов.

— Сколько они выдвинули?

—  246 членов.

— Сколько вошло?

— Все 246 членов. Партия «Зеленые» 9 человек выдвинула.

— А «Гражданская платформа» сколько выдвинула?

— У «Гражданской платформы» 63 вошли в основной состав,  и 382 вошли в резерв.

— То есть они больше 400 предложили, а вошли только 63.

— Да.

— Но у «Декабря» как-то получилось преимущество.

— «Декабрь», понимаете ли, имеет свою фракцию в Тольяттинской городской Думе.

— «Патриоты России»?

— От «Патриотов России» 191 человек  вошел в основной состав, 97 в резерв.

— Смотрите, они подали меньше, а вошло больше, чем у «Гражданской платформы». С чем это связано?

—Везде было голосование. Разумеется, везде отбор шел по лицам, которые имеют опыт работы, поэтому здесь в каждом конкретном случае надо смотреть.

— Может, моя гипотеза  неверна? Но вот смотрите, есть партия «Гражданская платформа», которая, так скажем, молодая, зеленая, пытается строить из себя некое подобие оппозиции. Пытается как-то себя проявлять партия «Патриоты России», а партия «Патриоты России» в Самарской области, в общем, знаменитая.

 — Да. Она даже участвовала в выборах мэра города.

— То есть такие «картонные» кандидаты, «картонные» партии, технические кандидаты. И вот после того, как они поучаствовали в выборах мэра Самары в лице лидера партии Синцова, который использовал своё эфирное время для того, чтобы бороться с одним из кандидатов и чьи ролики были чрезвычайно похожи на ролики победившего кандидата, Синцов возглавил муниципальное предприятие «Дворец торжеств». Предприятие, входящее в структуру самарского  муниципалитета, то есть фактически он стал подчиненным Дмитрия Азарова. А «Гражданская  платформа», как я понимаю, таких  выходов во власть не имеет. Мне почему-то кажется, что такая широкая представленность «Патриотов России» может быть связана с тем, что они поближе немножко  к ключевым персонам в нашем правящем классе. Нет?

— Не знаю по поводу Синцова, работает ли он сейчас руководителем этого предприятия.

— Неужели его уже уволили?

— Насколько я знаю, Дворец бракосочетаний передан в областную структуру.

— То есть его уволили в связи с этим?

— Не знаю, я по подчиненности не могу вам ничего сказать. А то, что включили одну  партию и не включили другую, я бы сказал, что тот порядок формирования участковых комиссий, который сейчас, на мой взгляд, революционно принят,  не оставил ни одну из партий за бортом. Не вошли в основной состав, вошли в резерв.

— В резерве, скорее всего, они и просидят  все 5 лет.

— Вы знаете, время идёт, и ротация кадров идёт. И я думаю, что однозначно смогут поучаствовать в эти 5 лет практически все заявленные лица, потому что формировать новый резерв, объявлять формирование нового резерва, можно только, когда будет исчерпан весь резерв. А резерв у нас с вами по области 11 с половиной тысяч.

— То есть, долго исчерпывать его придётся?

— Да. Поэтому я бы не сказал, что здесь какая-то партия обижена. Да, может быть от «Патриотов России» включили больше, поскольку они давно на политической арене и работают в участковых комиссиях не первый год.

— То есть на арене всё-таки?

— Называйте это, как хотите. Тогда можно говорить, что вновь на арене ЛДПР и «Справедливая Россия», и коммунисты, и «Единая Россия». Нет, не на арене, а именно, что они в участковых комиссиях работали уже, и опыт есть. В каждом конкретном случае, поймите, решение территориальной комиссией принимается коллегиально, это не решение одного человека, это не решение Михеева. Это не решение председателя какой-то территориальной комиссии, это коллегиальное решение, и каждый раз кандидатура обсуждается и голосуется. Поэтому, если есть где-то перегибы, давайте разбираться с ними.

 

Блеск и нищета избиркомов

— Во сколько налогоплательщикам Самарской области обходится  работа областной избирательной комиссии?

— Вы имеете в виду зарплаты?

— Я имею в виду бюджет областной избирательной комиссии. Это и зарплаты, и материально-техническое обеспечение, и много чего ещё там, канцтоваров у вас, учитывая  документооборот, тоже на миллионы.

— В пределах одного миллиона у нас затраты на все прочие расходы, включая и канцелярские товары на год.

— А фонд  оплаты труда и прочее? Во сколько обеспечение законности выливается?

— Фонд оплаты труда установлен на уровне государственной гражданской службы и других органов, и он, поверьте, не выбивается  никуда. То есть, я бы не сказал, что мы сидим и получаем большие зарплаты.

— В основном  члены избиркома - это люди на зарплате?

— Ну не все, зачем? Вот из 14 членов на постоянной основе только 6.

— Если не секрет, какие там цифры? Пускай люди позавидуют. Зарплата председателя комиссии - не военная тайна?

— Не военная тайна. Где-то порядка 70 тысяч рублей в месяц.

— Понятно. Как вы сводите концы с концами?

— Как и все люди.

— Хорошо. Другая  тема. Когда говорят о том, что комиссии работают не очень законно и не очень честно, нет-нет, да и всплывает тема зависимости комиссии от того или иного уровня администрации. Областная избирательная комиссия, например, находится в здании областного правительства, насколько я помню, никуда она не переезжала?

— Да.

— Здание областного правительства — объект режимный, прорваться туда без пропуска, практически, невозможно. В  то же время, по закону, доступ к избирательной комиссии должен быть обеспечен и партиям, и СМИ. На практике обеспечение этого доступа затруднено. Это надо заблаговременно подавать документы на пропуск и, в случае каких-то нарушений, ты туда просто не попадёшь. И всё чаще организации, занимающиеся наблюдением за выборами, говорят о том, что комиссии должны находиться в отдельном здании. То есть, они не должны находиться в здании администрации, как минимум. Что вы об этом думаете? Должны они находиться в здании администрации? В этом есть какая-то проблема?

— То, что вы говорите, кого-то не пустили, не знаю, даже, если человек заранее не подал пропуск... Да, у нас, к сожалению, есть пропускной режим.

— Я извиняюсь, я сейчас приведу пример, который широко известен в Самаре. Видеозапись этого фрагмента размещена в интернете. Выборы 2011 года. Глава Железнодорожного района находится в день голосования в администрации района. У него спрашивают, а что он там делает, фактически он там находиться не должен — это нерабочее время. И те люди, которые мешают подсчёту волеизъявления граждан, — это различные сотрудники ЧОПов и т.д. И глава администрации говорит: «Это мои гости». Он это говорит на видеокамеру, и запись этого  выступления называется «И  вновь на арене у нас глава Железнодорожного района»! Кстати, облизбирком не собирается переезжать?

— Облизбирком? Я не знаю, откуда у вас эта информация, но мы этот вопрос ставили и не раз. И этот вопрос прорабатывается. Опять же, вы правильно отметили, это всё упирается в средства на содержание. В увеличение расходов на содержание.

 — Вы знаете такую фразу – «дешёвые политики, обходятся очень дорого»?

— Я с вами согласен, я нисколько не спорю, но опять, же всё упирается в средства.

— То есть опять переезд не планируется, по крайней мере,  в этом году?

—Я  ещё раз говорю, что этот вопрос сейчас прорабатывается.

— Я знаю, вы где-то на Полевой домик себе подсматривали, какой-то офис, нет?

— Мы много вариантов просматривали, не один!

— Но пока ни в один не въезжаете?

— Пока вопрос не решён.

— А территориальные комиссии тоже будут оставаться в администрациях?

— Как можно по другому на сегодняшний момент решить этот вопрос, пока я не вижу. Опять же это связано с наличием средств. Если будет возможность, конечно, это было бы идеально.

— Вы просите эти деньги у губернской Думы, у губернатора?

— Мы этот вопрос всегда ставим.

— Но вам отказывают пока что?

— Никто нам не отказывает пока что, но мы работаем в этом направлении.

— Ни да, ни нет, да?

— Работаем.

—  Вопрос подвешен, понятно. Другой вопрос, это система ГАС «Выборы». Та самая система, где сидит системный администратор, которому приносят протоколы, который вбивает их, и мы видим уже какие-то результаты выборов. Сегодня этот системный администратор сидит опять же где-то в администрации?

— Опять же, да.

— Идёт ли речь о том, что такие системные администраторы будут в территориальных комиссиях сразу вбивать данные в систему?

— Так они сейчас и вбивают в территориальных комиссиях.

— Доступ к этому будет обеспечен наблюдателям, СМИ? Может, видеокамера та самая, которая висит  на участке?

— Видеокамеры сейчас не висят, но вопрос этот вставал. И действительно, мы первоначально готовили помещения, чтобы их  оборудовать веб-камерой. Этот вопрос должен решиться, никакого секрета там нет, но допускать туда большое количество людей нежелательно, это связано с наличием оборудования, которое там стоит и с системой передачи этих данных — она всё-таки шифруется, чтобы нельзя было взломать эту систему. При каждой территориальной и областной комиссии формируется  на проведение выборов специальная рабочая группа, в которую входят представители членов комиссии. С правом совещательного голоса туда могут входить и представители от всех партий, которые как раз наблюдают за работой этих системных администраторов. Нарушение в работе системного администратора — это уголовная ответственность для него, если он вобьёт данные, которые не соответствуют протоколу.

— Может, поэтому видеокамера там и не висит?

— Может быть. Поэтому ЦИК пока сейчас не стал реализовывать этот проект.

— То есть, чтобы не подставлять системных администраторов?

— Нет, дело не в этом. Здесь однозначно сопоставить очень легко, что в протоколе и что вышло в  ГАС «Выборах».

— Смотрите, на счёт того, что легко сопоставить, история Советского района. Там был забавный персонаж Сергей Игуменов, который выдвигался от партии КПРФ и по данным протоколов, которые собрали его наблюдатели с участковых комиссий, он победил Вячеслава Пикалова, представителя СВГК. Но, я не знаю, как-то может с ним договорились, что он эту тему замял, или какие-то другие причины были. Но опубликованные результаты голосования несколько отличались от тех, которые были на руках у кандидата Игуменова.

— Вы уверены в подлинности тех протоколов?

— Я не могу быть уверен в подлинности ни тех протоколов, ни тех, которые были опубликованы.

— Тогда о чём разговор? Те протоколы, которые порой появляются в интернете, они иногда ничего общего с действительными не имеют…

— Тогда почему этих людей не привлекают к ответственности? Ведь это тогда клевета?! Клевета на избирательную комиссию, на председателя комиссии, на секретаря, на систему власти!

— Да ну, я не думаю, что это так. Но, кстати, неплохая идея, чтобы защитить честь людей, работающих в избирательных комиссиях.

 

Беседовал Дмитрий Лобойко