1. Бастион одиночества

Джонатан Летем

Джонатан Летем умеет удивительно совмещать реализм с фантастикой. «Бастион одиночества» – это одновременно история и о том, как родители с левыми взглядами решают поселиться в черном районе Бруклина и отдают своего сына в государственную школу, где он – один из трех белых учеников, и о том, как мальчику попадает в руки кольцо, дающее ему способность летать и становиться невидимкой. Летем не только подробно описывает жизнь современных американских гетто, но и затрагивает не очень приятную тему «черного расизма», процветающего в них. Конечно, для любого подростка социализация – процесс весьма непростой, но для Дилана Эбдуса эта задача кажется и вовсе невыполнимой: у черного населения США ещё нет привычки к толерантности, зато есть привычка строить из себя и обиженных, и крутых. Из-за постоянных нападок со стороны одноклассников и соседей Дилан вынужден возводить вокруг себя крепость, внутри которой только он, волшебное кольцо и все его мысли и теории о черных и белых, в которые Дилан вынужден был погрузиться ещё в детстве. «Черная школа» заставляет Дилана жить в поисках ответов на вопросы: кто же такие чёрные? стал ли я чёрным? все ли чёрные чёрные? и т.д. – пока гетто окончательно не вторгается в бастион одиночества Дилана, калеча его и делая уникальным одновременно.

 

 

 

2. Путешествие Ханумана на Лолланд

Андрей Иванов

Роман эстонского русскоязычного писателя Андрея Иванова «Путешествие Ханумана на Лолланд» принес автору известность среди читателей и признание критиков, а также номинации на престижные литературные премии России и Эстонии. По легенде, Иванов начал писать этот роман на английском языке, но в 2000-м году дискета с ним утонула где-то между Данией и Норвегией, и писатель взялся за него снова только в 2004-м и уже на русском. Действие романа происходит в датском кэмпе – лагере для тех, кто ожидает получения статуса беженца, одним из которых и является русский парень, называющий себя Юджин из Ялты (настоящее имя и гражданство, естественно, скрываются). Он, как и все обитатели кэмпа, приехал в Данию прямиком из ада за лучшей жизнью, но вместо плодов скандинавского социализма получил нищенскую жизнь в гетто. Жители кэмпа готовы на все, лишь бы не возвращаться домой. В том числе, существовать в самых нечеловеческих условиях, которые сами же себе и создают – каждый из них принёс с собой в кэмп кусочек ужаса прошлой жизни. Временный статус азулянта (человека, ожидающего получения статуса беженца) превращается в образ жизни: азулянты экономят на всем, промышляют криминальными проделками, ждут (чаще всего без надежды) решения их дела датскими властями и изо всех сил тянут время, пытаясь отсрочить момент (опять же чаще всего неминуемой) высылки. Книга написана как роман-путешествие, но на самом деле герои всё время сидят на месте, а каждый их день мало чем отличается от предыдущего. Последнее, впрочем, понимаешь не сразу, потому что Иванов подаёт скуку и кошмар повседневности как интересное приключение.

 

 

 

3. Отдайте мне ваших детей!

Стив Сем-Сандберг

«Отдайте мне ваших детей!» – под таким названием вошла в историю речь председателя Лодзинского гетто (одного из самых крупных на территории Польши) Хаима Румковского, произнесенная им в 1942, когда Третий Рейх постановил вывезти из гетто всех лиц, моложе 10 лет. Сперва рассматриваемое нацистами как место временного содержания евреев, гетто Лицманштадта превратилось не только в промышленный центр, но зажило своей внутренней жизнью, чему и посвящена книга Сем-Сандберга. На богатом и хорошо изученном документальном материале Сем-Сандберг строит картины иной, параллельной жизни, какую и представляло собой гетто. Здесь есть своя элита и свои маргиналы, есть своя тюрьма и своя внутренняя полиция. Одни ведут борьбу за власть и статус, другие – за свободу и идеалы, третьи – за выживание, но всё это для того, чтобы и в аду попытаться остаться людьми. Все они имеют смутное представление о мире за глухим забором, их жизнь целиком здесь, в гетто. Они забывают о смерти, страхе, унижении; теперь их заботит лишь, как получить двойной паёк, добыть в больнице койку для больного родственника, купить себе место в «хорошем списке» и выпросить у председателя не заносить себя в «плохой». Такая жизнь фатально вымывает из обитателей гетто всё человеческое, и удержать его не помогают ни хорошее питание, ни верность идеалам, ни годами выстраиваемая репутация: когда очередную группу нетрудоспособных обитателей гетто вывозят в Аушвиц, на смерть, они рвутся в поезд, расталкивая друг друга локтями, чтобы занять место получше. «Отдайте мне ваших детей!» – это жуткий рассказ о том, как десятки тысяч людей были выдернуты из общества и целенаправленно и успешно превращены в скот.

 

 

4. Будда на чердаке

Джулия Оцука

Нечасто в художественной литературе попадаются тексты, целиком построенные на повествовании от первого лица множественного числа, а такого «мы»,  как у Джулии Оцуки, мы точно ещё не встречали. «Мы» – это целое поколение японских женщин, вырвавшихся в начале XX века из окраины мира в США, где они  надеялись сменить унижающую бедность на процветание, а патриархальную культуру повседневных репрессий – на жизнь в современном открытом обществе. И «мы» – это быстро разочаровавшиеся японки, которых Америка перегоняла из одной резервации в другую, то принимая их, то снова делая врагами. Сперва было калифорнийские гетто для цветных, где представители разных национальных меньшинств держались обособленно и от белых, и друг от друга – для каждой национальности есть своя работа и свой лагерь, за границами которого недружелюбный чужой мир. Затем, после долгих попыток уместиться в плавильном котле наций, случилась Вторая Мировая, когда более 100 000 японцев снова принудительно поместили в лагеря. Большой собирательный герой романа, это самое «мы», по ходу повествования поворачивается к читателю разными сторонами – то распадаясь на «одни из нас», то принимая одно имя за другим, то снова сливаясь в целостное «мы». Джулия Оцука в необычной форме рассказала полную отчаяния историю американских японцев, взяв на себя смелость говорить от всех них напрямую.

 

 

 

5. Люди книги

Джеральдина Брукс

Фокусом повествования последнего из переведенных романов обладательницы Пулитцеровской премии Джулианы Брукс является 500-летяя еврейская книга – «Сараевская Аггада». Специалист по реставрации Хана Хит приезжает на Балканы, только отправившиеся от гражданской войны, чтобы изучить вновь найденную первую иллюстрированную Аггаду. Книга преподносит загадку за загадкой, отправляя каждый раз доктора Хит и читателя всё дальше в прошлое: оккупированные нацистами Балканы, первое еврейское венецианское гетто и дальше, до самого момента её создания. Книга, проделавшая такие путешествия, не только увлекает за собой судьбы людей, но и сама принимает на себя их участь: вместе с евреями её изгоняют из Испании в 1492-м, в годы строгой еврейской резервации она заперта в гетто Венеции, она прячется от нацистов во время Второй Мировой и оказывается втянута в запутанную историю уже на пороге миллениума. Легкую и интересную детективно-приключенческую книгу портит разве что однообразие женских образов: «феминизма» писательницы Брукс хватает лишь на то, чтобы сделать каждую женщину в романе непременно «сильной и независимой», а такими сюжетными клише женская проза настолько злоупотребляла последние десятилетия, что это порядком наскучило, кажется, уже всем, кроме самих писательниц-«феминисток».

 

Саша Паркина