Завершился конкурс на проект 5-й очереди волжской набережной в Самаре. Он не предполагает реализацию какого-либо проекта, а дает основания для обсуждения разных стратегий и поиска консенсуса.

В последние годы в рамках национального проекта «Городская среда» появилось значительное количество проектов набережных, где используются современные архитектурно-дизайнерские идеи, приемы, композиции. Многие из проектируемых объектов стали центрами общественного притяжения. Например, в Туле, Крымская набережная в Москве, набережная озера Кабан в Казани.

На фоне более современных творческих решений самарские набережные теряют ведущую роль в организации городской среды. Проект 5-й очереди может придать им статус не только самых протяженных, но и самых «креативных».

Леонид Кудеров, председатель Экспертного совета по градостроительству при главе г. о. Самара, почетный архитектор России: 

– Когда мне в качестве эксперта пришлось рассматривать тридцать работ, представленных на конкурс пятой очереди набережной, не покидало чувство, что за шестизначными цифрами, кодирующими работы, скрываются в большинстве своем иногородние архитекторы, не знакомые с природным окружением места и градостроительной ситуацией. Когда же я ознакомился с результатами работы уважаемого жюри, то у меня возникло чуть ли не убеждение, что оно не настояло на присуждении Гран-при конкурса только ввиду отсутствия проекта, в котором устройство набережной не предусматривалось бы вовсе.
Более того, в какой-то момент я даже заподозрил иногородних членов жюри в том, что в своей работе они руководствовались подсознательным ревностным нежеланием появления столичного уровня «продвинутого» объекта в этой заштатной, провинциальной Самаре. Мне чуть ли не стали слышны их мысли о том, что всякие там «зарядья» и «ГЭСы 2» на Болотной набережной должны быть исключительно в столице, а нашему провинциальному сердцу милым будет замусоренный дикий берег с перекинутым через него пешеходным мостком километровой длины, с которого, случись чего, даже забрать человека скорой помощью не получится.
В помощь этим моим подозрениям явились проекты буквально всех лауреатов конкурса, в которых более 90 % территории язык не поворачивается назвать «набережной» из-за расположения на подтопляемых отметках, а оставшиеся менее 10 % в виде мостика не предусматривают ни функций, ни строений. Объединяет проекты-победители и то, что в них либо решены легкомысленно, либо никак не решены проблемы парковок автотранспорта, что вполне себе симптоматично, исходя из отсутствия функций, способных привлечь горожан, как таковых.
Всё это вместе вызывает законный вопрос: а есть ли вообще смысл в создании сложнейшего инженерного сооружения, если оно призвано служить не более чем переходом между двумя набережными над не могущими быть в полной мере благоустроенными из-за низких отметок территориями, закрепляющими память места разве что маргиналов? И этот вопрос становится еще более актуальным перед лицом того, что главный архитектор города оказывается не в состоянии сформулировать техническое задание на проектирование чего-то с признаками линейного объекта, а у администрации возникает закономерное нежелание реализовывать идеи авторов – победителей конкурса, оправданное боязнью быть наказанной за нецелевое расходование бюджетных средств. 
Причем в грядущем очередном неуспехе по воплощению в жизнь результатов очередного конкурса трудно обвинить именно участников. При в целом невысоком уровне страдающих отсутствием проектных навыков работ, нескольким конкурсантам всё же удалось вникнуть в специфику жизни и строительства на берегу полноводной реки и дать предложения, оправдывающие колоссальное вложение средств. Другое дело, что эти конкурсные работы, даже для невооруженного глаза выглядящие более профессиональными, чем прочие, были дружно забанены жюри, будто задавшимся целью наглядно продемонстрировать административным органам отсутствие корреляции между современной архитектурной мыслью и здравым смыслом.
И это была бы не беда: кто не ошибается. Но подобное могущее быть названным маргинальным поведение архитектурного сообщества стало уже оформившимся трендом, в результате которого победителем конкурса на Загородный парк стал проект под девизом «Лес как лес», а в конкурсе на создание района «Арена парк» победил проект, в котором на углу Московского шоссе и Алмаатинки рядом с цыганскими дворцами предлагают построить квартал, скопированный с центра Амстердама.
При этом архитектурное сообщество умудряется трогательно обижаться на нежелание властей и заказчиков реализовывать проекты, призванные устойчиво не развивать, а консервировать далекое от благополучия состояние, либо проекты, являющиеся не иначе как плевком в адрес всех «неархитекторов». В то же время это самое сообщество не понимает, что своим поведением рубит сук, на котором сидит, давая тем же административным органам все основания для свертывания оказавшейся неэффективной конкурсной деятельности.
В сегодняшних реалиях куда важнее определиться с тем, каковы должны быть характеристики такой набережной, побывать на которой мечтал бы каждый горожанин, живущий, скажем, в Зубчаниновке. И главное – такой набережной, создание которой явилось бы не самоцелью, а первым этапом освоения уникальной по своей локации территории, занятой сегодня учреждениями, не имеющими права там находиться.
Я уверен, что верхний ярус шириной от 20 до 35 м должен располагаться на тех же отметках, что и территории соседних предприятий (35–36 м), примыкая к ним, а нижний ярус, шириной в нынешнюю береговую полосу, – в среднем на 4 м ниже верхнего и быть защищенным в 90 % случаев от паводка до отметки 32,5 м. Мы получим более 6 га круглогодично используемой новой территории в самом центре города, в сравнении со стоимостью которой любые затраты на берегоукрепление и устройство верхнего яруса покажутся копейками. И нам останется только ожидать, когда «берлинская» стена между набережной и предприятиями падет, и мы получим настоящую жемчужину побережья, сопоставимую с Тейт-галереей и той же ГЭС-2.
Вот вам и главные позиции технического задания!

Идея соединения набережных обсуждается в Самаре/Куйбышеве с 70-х годов прошлого века. Виталий Стадников развивает тему «просто ландшафтной набережной с сохранением существующего ландшафта и минимальными изменениями», продолжая тем известную концепцию «самарского бедного», разрабатываемую Сергеем Малаховым.

Виталий Стадников, доцент ВШЭ, в недавнем прошлом – главный архитектор Самары:

– В принципе, уже давно ничего не мешало набережные соединить. В общем-то всё, что нужно для ее соединения, – это договориться о проходе по существующей набережной через часть, огороженную МЧС, бросить 20-метровый мосток до террасы «Белуги» и открыть проход у подпорной стенки ГРЭС. И всё. Остальное можно делать постепенно: возводить павильоны проката, кафе и туалеты, делать пирс у переправы, размещать коммерческие функции в плавающих дебаркадерах.
Проектов с такой идеологией, где главное не архитектурное эго, а сложившаяся живописная природа, в этом конкурсе немного. Наш проект набережной – самый бережный к панораме и историческим подпорным стенкам ГРЭС и объекта культурного наследия «Жигулевский пивзавод» без изменения природного ландшафта. Это проект первого затопляемого природного парка с проходами над ним прямо между деревьями. Это самый реалистичный проект, который можно создать уже в 2022 году!
Я оцениваю запуск первой очереди нашего проекта в 250–300 млн. А общую сумму – в пределах 500–750 млн с учетом павильонов. Всё остальное коммерческое – внебюджет и плавает в воде.
Все работы, которые лезут в воду, требуют серьезных вложений в берегоукрепление. Причем большие федеральные средства можно получить в основном на берегоукрепление, а на благоустройство – копейки. Так что в ближайшее время мы поймем, ради чего конкурс – для освоения или для быстрых радостей горожанам.
Второй род работ – и их среди победителей большинство – сценарий «Зарядья», где создается искусственный многоуровневый ландшафт, явно заслоняющий собой контекст.
Подход «Зарядья» – дорогостоящий сценарий. Это долго и дорого. Природа сформировала этот берег с деревьями, оврагом, камнями, всё и так красиво и работает.
Ну, и есть (все еще существующий) советско-коммунальный подход: всё укатать в бетон за пару-тройку миллиардов. 
Очень велик шанс, что конкурс на набережную в Самаре – очередной пшик и никчемная трата, как и то, что произошло в результате международных пафосных конкурсов на Загородный парк и на «Самару-Арену». По Загородному так и не утверждено даже техзадание на разработку проекта. Точно такую же позицию занял минстрой по результату конкурса на «Самару-Арену». Бессмысленное обсуждение на нескончаемых секциях градосовета продолжается. Приведет это лишь к точечному распилу территории под застройщиков, без какой бы то ни было связи с проектами-победителями.
Причина простая, как мне кажется. По Загородному главная проблема – отсутствие сильного заинтересованного администратора, чтобы заставить договариваться лесников, город, коммунальщиков и пользователя участков под аттракционами.
По Янтарной набережной Пивзавода будет происходить то же самое. Сейчас у главного архитектора города поручение – срочно составить ТЗ на рабочее проектирование по материалам проектов победителей. К слову, проектов-победителей больше 15, поэтому в ТЗ можно сделать всё, что хочешь.

Противостоит этому подходу идея превращения 5-й очереди набережной в новый инновационный центр развития города, креативных индустрий, главной яхтенной марины, туризма, культурных событий международного масштаба. Есть еще подход департамента архитектуры – продолжить имеющиеся набережные в их же стилистике.

Город остро нуждается в ярких проектах, способных создать драйв позитивного будущего. Погружением в минимализм – ничего не делать и всё сохранить – формируется тренд консервации имеющегося. Возможно, это решение правдиво отражает нынешний общественно-экономический застой, но всё же исторически более значимая роль архитектуры – демонстрировать гражданам и обществу позитивные сценарии образа будущего.

Нашей командой – МАРХИ + Институт инноваций в урбанизме, архитектуре и дизайне – предлагается сценарий под лозунгом «АРТ-пирс Самара» центра инновационного развития города, в рамках которого предусмотрено:

• международное биеннале современного искусства. Проведение на 5-й очереди набережной и прилегающих общественных пространствах фестивалей архитектуры, дизайна, театра, музыки с размещением части объектов на плавучих платформах, а также в перекрытых дворах мельницы Эрлангера, амфитеатре на 2 000 зрителей со сценой на воде;

• международный фестиваль Жигулевского пива. В России нет ни одного пивного фестиваля масштаба «Октоберфеста», а национальный бренд «Жигулевское пиво», созданный на Жигулевском пивном комбинате, примыкающем к набережной, – объективное основание проведения такого фестиваля, способного сформировать значительные туристические потоки;

• мегапространство. В Самаре нет ни одного современного подземного урбанистического пространства. Необходимость обеспечения набережных стоянками машин и хранением лодок и яхт в зимний период, организация удобного подъезда и загрузки предприятий обслуживания определяет идею размещения этих функций в полуподземном двухэтажном пространстве; а в районе бассейна СКА разместить аквапарк, имитирующий в осенне-зимний период образ Волги и пляжа; 

• «Самара-марина». В Самаре нет ни одной современной яхтенной марины, создание ее на 5-й очереди набережной в сердце города поддержит уникальную пространственную среду набережных и пляжей и внесет новые черты в бренд «Самара – город-курорт», а символический комплекс из деревянных лодок, стругов, челнов с размещением в них кафе, ресторанов усилит тему «жизни на воде», так развитую в Самаре.

Гидротехнические работы финансируются в рамках федеральных программ. Береговые укрепления, аквапарк, гостиницы, офисы, АРТ-пирсы, подземные стоянки машин и яхт, фестивали и марины формируют устойчивые финансовые потоки за счет инвесторов в рамках государственно-частного партнерства, что создает инвестиционную привлекательность и минимизирует нецелевое использование средств.

В случае «дорожки по уникальному ландшафту» никакие гидротехнические средства не появляются, как инвестиционные, так и государственно-частные! И эти 300–500–700 миллионов, о которых пишет Стадников, ложатся на бюджет города. Все, наверное, надеются на средства национального проекта «Городская среда», но, как заявляет директор этих проектов Джамал Сурманидзе, главный критерий – новые рабочие места и влияние на инновационное развитие города.

Проект «Арт-пирс Самара» будет стоить 2,5–3,0 млрд рублей, и только один из них – федеральный («берегоукрепление»), остальные – за счет частных инвесторов. Проект создаст 600–800 новых рабочих мест, привлечет тысячи туристов.

В основе многих концепций – использование только бюджетных денег города, которые могли бы использоваться на решение более острых проблем, а рабочих мест 60–80. И за чей счет этот минимализм?

«Капиталистический реализм» с привлечением инвестиционных ресурсов в данном контексте, как ни странно, становится более честным и справедливым сценарием. Такой сценарий оказался единственным и был проигнорирован жюри, видимо, не верящим в какие-то инновационные прорывы.

«Минимализм» – сценарий явно неприемлем для властей, да, возможно, и для жителей, привыкших к ширине и раздолью существующих набережных. Убедить жителей, что 6–10-метровая дорожка вдоль берега – именно то, о чем они мечтали 50 лет, а имеющийся ландшафт достоин охраны ЮНЕСКО, будет сложно.

• • •

Дискуссия об образе самарских набережных как главной культурной достопримечательности города должна стать общегородской темой. И пока такого консенсуса нет, не нужно срочно утверждать техническое задание – возможно, оно должно быть минимальным и понятным, как предлагает Леонид Кудеров; нужна публичная дискуссия, а взвешенное решение принимать по результатам этой дискуссии с учетом мнения жителей, бизнес-сообщества, общественных организаций! 

Редакция «Свежей газеты» не отдает предпочтение какому-либо проекту и предлагает высказаться всем заинтересованным сторонам. 

Максим Полещук

Кандидат архитектуры, профессор МАРХИ,

председатель совета общественной организации

«Институт инноваций в урбанизме, архитектуре и дизайне».