Ощутимый общественный резонанс вызвали результаты голосования за памятник, который планируют поставить в сквере на пересечении улиц Ленинградской и Садовой. Выбранный большинством голосов городской сумасшедший Пиня Гофман, не всем пришелся по нраву. Чем же так приглянулся самарцам Пиня и является ли установка памятника хорошей идеей?
2 ноября стало известно, какую скульптуру предпочитают видеть самарцы в планируемом сквере на пересечении улиц Ленинградской и Садовой. 44% проголосовавших предпочитают лицезреть увековеченной в бронзе «городскую легенду» — местного еврея-юродивого Пиню Гофмана, жившего в Самаре в 40-60-х годах при синагоге.
Этот выбор, видимо, обусловлен теплым отношением жителей Самары к незлобливому сумасшедшему: для многих Пиня был частью картины детства, он всегда был на виду, его жалели и подкармливали. О Пине никто ничего не знал, но о его судьбе ходили самые разнообразные истории. Не забыли о нем и составители Самарской энциклопедии: статья о юродивом, живо описывающая образ Пини, попала на страницы этой книги.
Несмотря на столь теплые воспоминания жителей Старой Самары, не все поняли и согласились с выбором личности, которая должна послужить прообразом скульптуры. Несогласные пользователи интернета высказались крайне негативно об инициативе самарских властей поставить памятник «дурачку», когда множество достойных людей, трудом своим заслужившие славу и рассчитывающие на вечную память, не взойдут на пьедестал. Некоторые пользователи даже усомнились в умственных способностях главы администрации.
Внести некоторую ясность в вопрос помог известный самарский поэт, публицист, краевед, культуртрегер, радиоведущий, директор «Музея самарского футбола», а также бывший редактор «Засекина» Сергей Лейбград. Будучи коренным самарцем, Сергей тоже не избежал встречи с Пиней:
— Я когда-то, будучи редактором историко-культурной энциклопедии самарского края, а было это лет 25-27 назад, делал официальную публикацию о Пине. Я помню, о нем мне рассказывали Борис Кожин и Владимир Емец, была статья в энциклопедии, которую я опубликовал. И будучи маленьким ребенком, я встречал лично Пиню — этого юродивого, в пальто с банными номерками. Мне его показывала бабушка, было это в середине, наверное, 60-х годов, — рассказывает собеседник.
К идее об установке памятника юродивому Сергей Лейбград относится неоднозначно, поясняя, что нельзя говорить об этом объекте как о памятнике. Потому что, прежде всего, Пиня — это примета послевоенного времени, символ, и память о нем можно увековечить только в скульптуре, которая должна гармонично сочетаться с окружающим ландшафтом и быть среди людей, как некогда сам Пиня.
— Здесь надо говорить о том, что не надо называть словом памятник это. Когда говорится «памятник», то это рождает фальшивый пафос, и начинается разговор о вкладе и значении человека. Понятно, что Пиня был просто символом, приметой времени, или, как сейчас говорят, «Ну, что ты как Пиня?».
А с другой стороны, если говорить просто о городской скульптуре, ландшафтной скульптуре или просто о скульптуре как арт-объекте, то, конечно же, Пиня Гольфман гораздо приятнее, чем эти все большевистские вожди, которые у нас везде стоят. Или прочие придуманные казенные официозные или анекдотические символы. Пиня Гофман — примета времени. Это знак уже уходящих послевоенных 50-60-х лет, но не надо, ни в коем случае, называть эту скульптуру, это строение памятником. Это не памятник. Память — да. Самарцев, куйбышевцев 50-60-х годов. Это юродивый, которого подкармливали, который ночевал в синагоге, он, правда, в синагоге на Чапаевской был, но там, рядом с этим местом другая, классическая синагога.
Поэтому, скульптура эта была бы такой непритязательной, лишенной пафоса, достаточно оригинальной скульптурой, изображающей Пиню и вокруг него, может быть, стоящих детей или собак. Это было бы хороший, теплый, неказенный объект. В этом смысле я считаю — да, что он вполне возможен. Но не надо делать постаментов и называть его памятником, ни в коем случае. Он должен быть лишенным пафоса, заслуг, это просто примета времени. Такой городской фольклор, городские воспоминания о Самаре 50-60-х годов.
По мнению Сергея Моисеевича, есть и неформальная культура, лишенная «казенности» и пафоса. Фольклор всегда стремился выразить эпоху через быт и повседневность, отражая переживания и жизнь людей во времени «здесь и сейчас», рождая новых героев своего времени, близких и понятных.
— Очень важно чтоб скульптура была лишена всякого казенного, псевдо-воспитательного или какого-то исторического пафоса. Это должна быть такая теплая, домашняя, городская скульптура, которая не должна называться памятником, но должна напоминать о том времени, о человеке, который вошел просто в язык. Да сейчас и говорят: «ты как Пиня», — имея в виду детей неряшливо одетых или рассеянных. Поэтому это также часть фольклора, часть неформальной, неофициальной, неказенной истории Самары, и в этом виде упоминание о Пине вполне возможно. В городе смотрелось бы очень неплохо — резюмирует Лейбград.
Место для установки малого архитектурного объекта Сергей Моисеевич назвал также довольно удачным и вполне логичным:
—Там рядом синагога, там Старая Самара еще, уцелевшая кусочками. Не вся, но во многом уцелевшая. Там, в том числе, наверняка, бродил сам Пиня, там небольшой скверик, и вот на уровне скверика он тоже там должен быть, восприниматься на уровне людей, которые находятся в скверике. Поэтому я думаю, что это вполне подходящее место для такой городской скульптуры.
Олеся Любимова, Ярослав Любимов
Комментарии (14)
Синагога Пини Гофмана, пусть будет так, коли евреи не против.
Может Пиня в бронзе привлечёт потоки туристов в Самару, а может напомнит людям о том, что сумасшедшим то же не плохо жилось при коммуняках.
В любом случае памятник будет полезен для общества, тем более что собор Василия Блаженного то же символизирует нечто подобное, с намёком на божью благодать.
Но, постойте, у нас же уже есть современный Пиня Самарский, отлично играющий эту роль, это Сергей Лейбград со своим сорви голова поведением, вот он больше похож на прообраз Василия Блаженного, стихи пишет и прочие мысли выражает публично, вот ему и надо было бы этот памятник ставить, или хотя бы объединить два этих образа в одну композицию, в виде бронзового Лейбграда принимающего эстафетную палочку от Пини Гофмана, было бы хотя бы символично и современно.
Ох, Сергей Григорич, разжигаете! Как всегда.
Я ни разу не встречала Этого беднягу, но слышала, что был такой, и мне кажется, эта идея интересна и необычна.
Да, помню Пиню, встречал его иногда на улицах Куйбышева,- часто в окружении детей. Вместе с Пиней медленно перемещалось нечто непонятное, не вполне опрятное, но
незлобивое.А детям всё интересно. И вот сейчас я понял гениальность великого скульптора изваявшего дядю Стёпу- милиционера. Только он немного перепутал -фигурки детей, окружающих дядю Стёпу, скульптор явно видел вокруг, конечно же, Пини Гофмана! Именно таких детей и видел я тогда, году в 57-м. Спасибо
Сергею Лейбграду за его очередную попытку очеловечивания городского пространства Самары.
Владимир, позвольте полюбопытствовать, в чем Вы увидели вклад Лейбграда в «очеловечивание» пространства Самары в данном случае? Он, конечно, интересный персонаж, кучеряво выражающий мысли, но разве комментарий СМИ — это уже Поступок? Или Вы о чем-то другом?
Лейбград = такой местный современный Пиня с доступом к медиа
послушать, что за пургу он порет целыми днями на местном эхе, так сразу жалеешь, что карательную психиатрию отменили
и если уж такой кадр что-то брякнул — значит, делать надо прямо противоположное
а уж если что похвалил — выслать туда бульдозер немедленно и сравнять с землей, залив сверху бетоном
Вы слишком строги к Сергею Моисеевичу. Лейбград — талантливый человек. Просто пожилой, беспомощный, чувствующий свою несостоятельность перед лицом сегодняшнего времени.
Он старается обратить на себя внимание, чтобы чувствовать себя героем.
Хотя бы информационным партизаном, если уж не настоящим.
Его время закончилось где-то в 1990-х, но признаться в этом самому себе и ему, и многим другим очень сложно.
Так что к чему злоба? Уместнее сочувствие.
Абсолютно согласен с Лейбградом. Только наши чиновники без пафоса и казёнщины не могут.
А какие чиновники могут без пафоса и казенщины?? Рассмешили))
То, что Лейбграду гораздо приятнее и ближе по духу Пиня, чем эти все большевицкие вожди, которые у нас везде стоят, подтверждает это его высказывание. Сейчас вся власть от президента и ниже соответствует времени и духу Пине. Нормальные люди от неё очень устали, возненавидев её. Увековечив в бронзе этого дурака, власть всячески пытается унизить и доказать людям, что такие памятники или скульптуры будут всё больше напоминать об этом режиме.
Только в Самаре бесноватая туса может всерьез устанавливать памятник городским сумасшедшим.
Пиня жил на ул. Ленинской. Мать его торговала из собственного дома на крыльце семечками. Пиня выглядел совсем не так, как предлагают в скульптуре, которая дополнит пантеон идиотических малых форм нашего города.
Отмывка денег на этих бронзовых болванах идет полным ходом. Кроме Засекина да Рязанова, ну и дяди Степы ничего путного отмывальщики больше не поставили. У привокзальной Комсомольской площади гостей нашего города встречает романтизированный жулик деточкин. На центральной улице в самом сердце города сидит бравый солдат-идиот швейк. Ну красота! А кто это все водружает? У кого зуд опакощивания городской среды? Вот в чем вопрос! И наши светила архитектуры молчат…
Руки прочь от бравого солдата Швейка! При всём своём идиотизме он умнее всех подобных вам комментаторов вместе взятых.
Да, еще надо компрессор и свисток Пине сделать: он красивым девушкам вслед свистел.
Заняты каким-то головотяпством и побочным мусором в городе. Лучше бы о транспорте, да о своевременном подключении домов к теплу позаботились: мурыжили в этом году целые кварталы до начала ноября. И еще занялись бы спасением горожан при захоронении близких: привели в порядок мафиозные структуры, стригущие деньги с горя людского! Вот вам реальные воплощения чудо-стратегий развития. Одна тусовочная болтовня.
Предлагаю поставить памятник самарским пожарам (хе-хе), которые регулярно выкашивали деревянный город. Да, и еще блудослову Завальному, который в свое время насосался от КПСС, потом демонстративно в струю бросил на стол партбилет, а теперь роется в архивах и обобщает и живописует всякую компру на чуждый ему город — нашу малую Родину. Вот так живем, товарищи!
Из детства в 50-60, мне почему то запомнились два душевнобольных человека…я не могу назвать их сумасшедшими или юродивыми…это было бы слишком жестоко к ним… людям, которых я считаю неотъемлемой частью доброго мира моего старого города. Один был молодой и крепкий парень, с не естественно большой головой, который постоянно бегал по улице Рабочей…держа перед собой палку –как руль и рычал. Говорили, что он в детстве попал под машину и получил сильный стресс…наши родители пересказали нам эту историю… мы никогда не дразнили его и пытались даже с ним разговаривать. Но он обычно смотрел мимо нас и снова становился автомашиной.
Другой человек – был легендарная личность нашего города Пиня Гофман, который редко заходил на нашу улицу, но которого можно было всегда встретить на Ленинградской или Чапаевской. Пиня ходил в любое время года в длинном пальто и старой шляпе…с опущенными полями…Пиня свистел вслед проходящим женщинам, часто смеялся и лихо подмигивал нам- мальчишкам. Он спорил очень редко, но его короткие фразы четко описывали ситуацию и иногда ставили собеседника в тупик… кто же из них умнее…
Россказывали, что у Пини был ювелирный магазин, который забрали после революции и Пиня после этого сошел с ума. В карманах у Пини всегда хранилась крупная галька с берега Волги…эти камни он считал своим золотом. Пиня всегда охотно шел на контакты и его иногда беспощадно дразнили…но всегда рядом находились люди, которые заступались за Пиню и прогоняли обидчика…обычно обидчик был чужой…не из нашей части города.
Сейчас мне кажется, что общение с этими душевнобольными людьми в моем детстве, было уроками доброты и сострадания… уроками, которые так много стоят.
Скульптура Пини должна быть не в центе сквера… он должен сидеть на небольшой ступеньке в своей старомодной одежде и держать в руке кусок хлеба… а у его ног должны быть городские голуби…