«Ширяевская биеннале. Среднерусский дзен». Это название выставочного проекта, который проходит сегодня в рамках специальной программы X Международной Ширяевской биеннале современного искусства «Ликование». Впервые проект был представлен в Москве как один из лучших проектов в сети филиалов ГЦСИ, который определялся как значимое событие культурной жизни региона. 

На биеннале проект сыграл роль юбилейного концерта, поскольку включал в свой состав архивные материалы предыдущих биеннале: фотографии, видео, объекты и инсталляции, которые осели в личной коллекции организаторов биеннале – Нели и Романа КОРЖОВЫХ. 

Выставка вышла за рамки традиционной ретроспективы и создала образ биеннале как целостного художественного высказывания Коржовых – авторов проекта. Посетитель выставки сразу включается в шествие толпы, которое видит на видео (а оно размещено по всему периметру выставки), невольно попадая в ритм движения единого организма-тела среди ширяевских гор. Остальное – речной песок, покрывающий пол, прочую «природную» инсталляцию из камня, в которую внедрены избранные предметы, участвующие в проектах биенналистов, к примеру, диск пилы, которой пилят камень в Ширяево последние 200 лет, – обнаруживаешь постепенно. 

Они проявляются по мере уже твоего движения, как бы выходя из полумрака выставочного зала, как и видеокартины, перед которыми тоже невольно останавливаешься. Эти остановки как привет из прошлого, в котором остались перформанс с поцелуем Натальи Морозовой и Ербосына Мельдибекова, дерево с его негромким шелестом (впрочем, звук последнего ты достраиваешь по еле заметному шевелению листочков), чапаевский карьер, по которому перемещаются редкие люди, узнаёшь здесь молодого Михаэля Рупрехтера и Нелю Коржову, что-то они там делают, как и камера, в которую они время от времени невольно попадают. Оборачиваешься – и снова на тебя движутся номады. Вот он, дзен: хлопок, дзинь – и ты опять в Ширяево. 

Выставка включила в состав своих предметов и каталог проекта, он в небольших количествах, но тоже участвовал в инсталляции, обретая дополнительную функцию арт-объекта. Каталог – это еще и документация тех реплик и разговоров о биеннале, которые оснащали ее рефлексию все эти годы. Было любопытно заглянуть в разного рода интервью, часть которых делалась не без моего участия, вдуматься еще раз в вопросы и реплики, которые здесь уже звучали, проверить свои ощущения и суждения, которые все эти годы медленно, но верно обрастали поворотами зрения. 

• • • 

Сама продолжительность биеннале (а перед нами уникальный случай, когда проект задумывается и реализуется в течение двух десятилетий одними и теми же людьми, что способствует цельности идеи), особый пластический ход – номадическое шоу – создают прецедент, которому нет равных и который вызывает интерес и в нашей стране, и в мировом сообществе. Прошедшая выставка в Москве, посвященная истории биеннале, приглашение этого года, прозвучавшее от известного куратора, историка и теоретика искусства Дэвида Эллиота, организаторам биеннале рассказать о проекте в Брюсселе, включение встречи с представителями Ширяевской биеннале в программу мультидисциплинарного цикла Russian Turn на 2019 год – всё это знаменует переход на новый уровень признания и оценки значения ширяевского опыта. 

Russian Turn («Русский поворот») – междисциплинарный проект, который проводит встречи в формате диалога российских художников и интеллектуалов с местными экспертами, занимающимися похожими практиками в Европе. Цель – разработать обновленное видение Европы, ее будущего, в котором Россия предстает частью европейской истории и культурной составляющей общего европейского наследия. Последнее и объясняет интерес к опыту организации международных site-specific арт-проектов в России. 

Безусловно, сегодняшняя экспозиция не только дает возможность почувствовать уникальную атмосферу биеннале, но и вызывает желание обсудить ее специфику, становится отправной точкой для разговора об истории современного искусства в регионе, значении биеннале в формировании таковой. 

Вектор рефлексии был заложен в 1999 году и присущ всей истории биеннале. Каждый раз наутро после номадического шоу художники, кураторы, зрители, критики, философы оставались и разговаривали. Развивались и другие форматы для осмысления искусства – самопрезентации художников в рамках творческой лаборатории, семинары, круглые столы, один из которых закроет и разбираемую выставку, параллельные образовательные программы, наконец, два симпозиума, один из которых был посвящен музею нематериального (2016), или вопросу, как музеефицировать концептуальные жесты художника, и проходил под знаком возвращения Фабрикикухни, возможного Центра современного искусства, а второй симпозиум (2018) – живому опыту номадов. 

Разговор позволил наметить новый вектор исследования опыта биеннале, которое связано с консервацией (на месяц) некоторых объектов и инсталляций в Ширяево после номадического шоу. Речь идет о так называемой «номадической выставке», она происходит второй раз в истории биеннале, предлагая совершить маршрут по Ширяеву, отчасти повторяющий движение номадов, посмотреть арт-объекты прошедшей биеннале. Поскольку это всё же «выставка», перевод развиваемого здесь опыта в режим классического представления художественных работ неизбежен, а это невыполнимо без замещения самого опыта документацией. Так что лаборатория продолжается, только теперь в ней появляются новые лица – те, кто ведет экскурсии и рассказывает о том, в чем, казалось бы, можно было только участвовать. Тем самым образуется структура двойного кода: перед нами рассказ и показ, который занимается денатурализацией «эфемерного жеста» (термин Виктора Мизиано) художника. 

Поскольку жест опознается только в том, что свидетельствует о переводе его в новый регистр значения, который являет лишь следы или свидетельства его живого опыта, к которым он не может быть никак сведен, стоит вопрос об опыте и его передаче. Насколько он возможен и в какой парадигме он может быть прояснен? 

Отчасти движение к постановке этого вопроса осуществлялось на симпозиуме. К примеру, выступление социолога Александра Бикбова содержало предложение посмотреть на современное искусство через критику натурализма (психологизма, биологизма), которую развивали Гуссерль, Дюркгейм, представители критического анализа в ХХ веке. Социолог обратил внимание, что в основе предъявления новой формы искусства лежит сопротивление тому, к чему искусство может быть здесь сведено – декорации, политической пропаганде… продолжим перечисление: жизненному опыту, процессам естественной жизни. 

Это не значит, что само намерение разрыва с установленным порядком, теми же культурными институциями, не может принимать форму политического действия, жизненного опыта и т. д. Здесь важен именно жест удвоения через разрыв, который не позволяет идентифицировать живой опыт искусства как просто учреждение нового порядка, в чем бы тот ни выражался. Именно это удвоение и способствует дальнейшему «расширению пространства чувственных, мыслительных и практических альтернатив», добавим для ясности, которыми обрастает новый опыт художника, но к которым всё же не сводится, не изменяя самому себе. 

Конечно, не просто прояснять то, кем здесь сам будешь, но если посмотреть через намеченную перспективу вещей, то что-то открывается. Ширяево для художников изначально опознавалось как зона пограничного опыта, а не прогулка на катере и пленэр. Ширяево в конце 90-х – это бедная деревушка, воспринимаемая художниками как зона сталкера, со следами деятельности человека и забвением всепобеждающей природы, где новое видение вещей и событий обретается через встречу с самим собой, а ведь только такая встреча и гарантировала обнаружение и преодоление присущих тебе стереотипов. 

Сами стереотипы связаны не только с редукцией культурного опыта, но и с вытеснением подчас жизненно важных эмоций, которые важны для его состояния и передачи. Так что вектор ликования, отвечающий и сегодня намерению распахнуть коробочку белого куба и попробовать вернуть самому художественному занятию ощущение его первородства, подозреваешь, был намечен уже тогда. Мне кажется, не случайно фотообразом юбилейной биеннале, которая обыгрывала эту всё более редкую и столь желаемую эмоцию, одновременно метафору преображающего сознание опыта, выбрана фотка с первых биеннале, участники шествия ликовали уже тогда.

• • • 

Конечно, за эти годы скопилось много наработок, которые бы обсуждать и идти дальше; биеннале, рожденная художниками для художников, развивала свои форматы – и творческой лаборатории, где происходили творческий обмен, анализ и сам поиск, и номадического шоу, где художник включал зрителя в сообщение доступными ему методами. Но не случайно в речи куратора время от времени мелькает слово «мистерия», сам опыт номадов, на котором строится «эмансипаторный жест» (понятие Александра Бикбова), берется за основу и как путь для образования нового сообщества людей, и как определение кураторского метода, ищущего каждый раз адекватного «способа работы с энергией зрителя». И тогда становится понятно, что Неля Коржова под поиском истины подразумевала «возвращение произведению авторского контура, первоначальной картинки», что позже было опознано как «поиск новых форм коммуникаций в социальной среде». 

И последний вектор осмысления – кинопрограмма «Вектор-68», которая прошла на территории выставочного проекта в рамках параллельной программы биеннале. Кинолекторий интересен своим выбором фильмов, которые осмысляют события, произошедшие 50 лет назад (еще одна юбилейная дата), а именно «Красный май» 68-го, когда студенческие волнения в Париже переросли в стихийную всеобщую забастовку, а затем в политический кризис, роспуск парламента и отставку президента де Голля. 

Перед нами осмысление мировым кинематографом опыта, ставшего знаковым для современного мира событием, влияние которого на общественные настроения, трансформацию идеологических парадигм, наконец, на искусство трудно не заметить. Важно отметить, что кинокартин, непосредственно посвященных «Красному маю», не так много в мировом кинематографе, он довольно осторожно подходит к событиям 68-го, но, зачастую балансируя между ностальгией и иронией, всё же пытается дать этим событиям свою оценку. 

«При составлении программы мы решили сосредоточиться не на фильмах-манифестах, напрямую транслирующих идеологию, легшую в основание «Красного мая», а на фильмах-размышлениях, которые делают его объектом интеллектуальной и художественной рефлексии». 

Как это связано со «среднерусским дзеном»? А как возможен хлопок одной ладони, да еще по-русски? Надо подумать.

Автор: философ, литератор, кандидат филологических наук, доцент кафедры философии Самарского университета Елена Богатырева.

Опубликовано в газете «Культура. Свежая газета» №14 (143) октябрь 2018.