И с этим не поспоришь...

Я предпочел бы смотреть на такие разговоры, как на феноменологическое явление, а также тонкий и точный срез общественного мнения. Давно известно, что лучше любых данных опросов от ВЦИОМ и «Левада-центра» [Внесен(а/о) в реестр иностранных агентов]представление об общественном мнении и «социальном самочувствии» дают таксисты и попутчики в поезде.

Мой последний опыт путешествия с РЖД лишний раз подтвердил эту неоспоримую истину.

Перемещаясь из Самары в Москву, я оказался в набитом купе с чудесными персонажами.

Красивая и преимущественно молчаливая девушка-студентка, а также словоохотливые пенсионерка-навальнистка и бывший сотрудник полиции, однажды испытавший катарсис и на этой почве ставший православным неофитом. Компания что надо!

Последний направлялся в Москву, чтобы затем улететь дальше. Но, как ни парадоксально, не на какой-нибудь Афон, а почему-то в Индию - искать вдохновения.

Эти мои попутчики и стали чудесными, как говорят социальные антропологи, информантами. Хотя я понимаю, что их колорит позволял им стать скорее героями какого-то анекдота...

Православный экс-полицейский рассказывал, что дела в России далеки от идеала, чиновники воруют, в правоохранительных органах беспредел, но Владимир Путин - это надежда России. Двадцать лет всё только на нём и держится, - рассуждал неофит с билетом в Индию. В его повествовании нашлось место и Дональду Трампу, и Владимиру Зеленскому, и масонам, и Сирии... Словом, всему, что должно волновать ответственных российских граждан с включенным на кухне телевизором.

Бойкая пенсионерка указывала ему на некоторые логические несоответствия в озвучиваемой картине мира.

Президента она явно недолюбливала и довольно подробно и точно цитировала факты из роликов Алексея Навального и что-то даже добавляла от себя.
На теме православия возник спор. Старушка не была верующей и считала, что «попы - та же “Единая Россия” только сбоку». К тому же огульно обвиняла патриарха Кирилла в «развале» вверенного ему общественного института.

Экс-полицейский, совсем недавно пришедший в лоно Церкви, с вниманием слушал эти нападки и, как мог, парировал.

Пенсионерка шла по нарастающей и начала рассуждать о допустимости легализации легких наркотиков. Очевидно, что бывший полицейский такого либерализма потерпеть не мог и приводил «данные исследований», которые, конечно, придумывал на ходу.

Дама не унималась и заговорила о праве на гендерное самоопределение детей. Откуда она брала эти темы одному Богу известно.

На этом месте выяснилось, что мужчина - отец двоих детей и никакого самоопределения допускать не готов. И неожиданно приводил цитаты святых старцев.
Я пил чай, закусывал сушками и старался хрустеть ими тише, чтобы не упустить детали дебатов, случайным свидетелем которых я стал.

«Вот бы этих двоих в состав комиссии по изменению Конституции, - подумал я в какой-то момент. - Конечный результат не изменился бы, но какими интересными были бы дискуссии».

Студентка молчала, но слушала с интересом. Казалось, происходящее она воспринимала, как и я, в качестве шоу.

И тут внезапно между спорщиками возник консенсус. Причем на теме из столь либеральной повестки, которая по определению должна была восприниматься этим мужчиной, как богопротивная. Бывший полицейский и новообращенный вдруг поддержал свою собеседницу, которая начала рассуждать о декриминализации проституции.

«Что плохого в публичных домах?!» - возмущалась клиентка Пенсионного фонда России.

«Ничего!» - поддакивал ей оппонент и приступал перечислять аргументы «за»: уменьшение количества преступлений, совершенных на сексуальной почве, снижение социального напряжения, трудовые и пенсионные гарантии для секс-работниц и секс-работников. Могло показаться, что иконописец готовился.

Но сюрпризы не закончились.

«Вы что, с ума сошли?!» - с удивление заговорила до этого молчавшая студентка и выдержала паузу.

Молодёжь - вот истинный носитель морали и традиционных ценностей, а не эти представители поколений, потерявших и страну, и запутавшиеся в самих себе...
Я не успел закончить эту мысль, как девушка с укором посмотрела на пожилую даму, на мужчину и даже бросила взгляд на меня.

«Вы не понимаете, - продолжила надежда России, - что в случае если проституцию легализуют, примут специальные законы, наделят работниц какими-то правами, то на их место придут госкорпорации! Вы что, хотите ротенбергов, ковальчуков или ростехов в качестве концессионеров улиц Гагарина и Победы в Самаре?»

Не знаю, как для вас, а для всех присутствующих в купе это было неожиданным углом зрения. И правда, если в концессию отданы коммунальные системы, машины скорой помощи и вывоз мусора, то почему на этой древней сфере человеческой занятости до сих пор не зарабатывает никто из лучших людей страны?

Секс-работники, рассуждала попутчица, это ведь и есть и самозанятые, и ИП в одном лице. Малый бизнес. Последний его оплот, выживающий разве что из-за того, что до сих пор не урегулирован, не регламентирован и не имеет отдельной кнопки на сайте «Госуслуг».

До этого студентка долго молчала, слушала старших, но это не значило, что ей нечего было сказать.

Ясности её понимания устройства российского общества и государства можно, пожалуй, только позавидовать.

В самолетах таких разговоров не услышишь. ВЦИОМ с Левада-центром не поймают сигнал. А ведь от малого бизнеса и впрямь мало что осталось...

Юрий Эйрих, специально для ИА "Засекин"