Это жёлтое море беды. Это разорванная в клочья синяя планета с флага бразильской республики. Это кровоизлияние в мозг памяти. Это катастрофа. Ка-та-стро-фа!!!

Бедствие, сумасшествие, когнитивный диссонанс, сшибка, психологический нокаут, невыносимое крушение основ мифологического сознания. Это античная трагедия, ведь голоногие странные существа, похожие на Сизифов, безнадёжно закатывающих мяч в сеть космогонических ворот, дионисийски безумны и карнавально уязвимы…

Вы помните мальчика, показанного во время трансляции первого полуфинала чемпионата мира после того, как Тонни Крос вколотил четвёртый мяч в ворота Жулио, а скорее Хулио Сезара?..

Так вы помните этого мальчика или нет?! Как писал Сергей Есенин по другому случаю, вы помните, вы всё, конечно, помните. Кареглазый, тонколицый, смуглый малыш кусал в кровь свои мягкие нежные губы, а потом отчаянно, как персонаж Питера Гринуэя, до предела расширял свои бездонные, рвущиеся из орбит зрачки, чтобы не заплакать. И, наконец, не выдержав, зарыдал и закричал от боли. От невыговариваемой любви и непереносимой утраты…

Этот мальчик – я. Да, это – я. Советский ребёнок, родившийся в 1962 году. В том самом году, когда блистал разноногий, гениальный Гарринча, а сборная Бразилии во второй раз в своей истории стала чемпионом мира. Этот мальчик – я, придумавший несуществующую футбольную страну Бразилию и великую игру, которая единственно примиряла меня с толпой своей карнавальной высокой беспощадностью и низкой телесной явленностью. Экстатической дионисийской энергией, нелепо органической эстетикой и тотальной справедливостью красоты, возникающей из дикого протокультурного подсознания, из метаязыческой космогонии, из метафоры агрессии и войны, из эротического ритуала и бескорыстной страсти… Потом я придумал себе «Крылья Советов», подарившие мне вместо Гарринчи, Пеле, Тостао затюканных куйбышевских богов – Бориса Казакова, Альфреда Фёдорова, Анатолия Фетисова. Советский футбол казался единственным ненормативным, нецензурным, подлинным местом, где изувеченная пошлым, брутальным, инквизиторским сталинизмом человеческая природа возвращалась к человеку. Именно это волновало в футболе Набокова и Бродского, Пастернака и Мандельштама, Заболоцкого и Трифонова…

Вместе с нынешней катастрофой Бразилии умер и тот мой «советский антисоветский футбол»…

Германия унизила Бразилию. Это уже непоправимо, это уже насовсем: Бразилия – Германия один семь. Это если вспомнить дураковатую песенку группы Чайф про Ямайку и Аргентину. Но послушайте, какая же это всё чепуха. Бразилию нельзя унизить, её можно только убить. И бразильская торсида после оглушительного поражения от Германии была не унижена, а уничтожена. Трагедией и катастрофой… Техногенной аварией…

И не надо говорить про сломанный позвонок Неймара и дисквалифицированного Тьяго Сильву - они лишь неизбежные жертвы неотвратимого падения футбольной Трои...

Этот необычайно яркий, судорожный, агонизирующий чемпионат венчает социальную, карнавальную, культурную и экзистенциальную смерть футбола. Это последний акт, где вместе с героем на Марселовом поле гибнет и хор.

Впереди немецкие технологии, шоу-бизнес, мировая и региональная политика и отвратительная в своей пошлой бездарности российская футбольно-политическая коррупция. На место болельщиков приходят публика, фанаты и глорихантеры, компенсирующие свою этическую и эстетическую пустоту симулятивной причастностью к большим коммерческим брендам.

Последние великие футболисты – лилипут Месси, безумец УкуСуарес, кузнечик Неймар и страдающий плоскостопием кудрявый ангел Давид Луиз – только бледная тень мифологических и легендарных титанов недавнего зидановского и давнего гарринчевского времени.

После футбольной республики Бразилии, где часть населения начала испытывать антибуржуазную ненависть к игре, к той самой демократической игре, которая сметала все границы, рамки и различия, освобождая голого человека со своей самостью и талантом, будут в 2018 году Россия и в 2022 году Катар. Пространства, где нет кислорода и дионисийского творчества, а токмо лицемерие, деньги и политика. Зубовный скрежет, густопсовый скрип и духовные скрепы. Лубок и подлог, самодур и гламур…

Я плачу. Я смеюсь и плачу. Потому что я понимаю, как это всё смешно и как несерьёзно. Но я осиротел. Я окончательно изгнан из рая. Под шумок времени в дрессированной лубочной стране, где средневековые лозунги пахнут финансовым ожирением казённой номенклатуры, где переводят стрелки часов, мочат в сортире, сносят исторические здания, чтобы потом на их месте любоваться архитектурными протезами, где запускают бесов в самую близкую соседнюю страну и самым безнравственным образом борются за нравственность, где духовная вонь и постные лица почётных граждан Самары и Самарской области, - никакого футбола быть не могло и не может. А теперь его нет уже нигде.

Детство кончилось. Спасения не осталось. И даже постмодернизм становится всего лишь забавной прикладной технологией…

«Бесаме, бесаме мучо», - поют бразильцы, ослеплённые глупой и страшной для их детских душ и тел трагедией.

«Бесами, бесами мучу», - вопят доморощенные патриоты, позорящие это гордое римское слово, соединявшее страсть, красоту, культуру и цивилизацию.

Жизнь прошла. И довольно об этом. Жизнь прошла, как защитник по краю…

 

Сергей ЛЕЙБГРАД