Александр Хинштейн недолго радовал своим отсутствием «команду губернатора Николая Меркушкина», отдельные члены которой, потирая руки, рассказывали, как им удалось «выдавить» этого возмутителя местных цементных скреп из губернии и даже не допустить до праймериз «Единой России». Сразу после предварительного голосования партии власти, с которого сняли г-на Малеева и попросили сняться г-на Меркушкина, колоритный Хинштейн нагрянул в областную столицу и даже пришёл на радио «Эхо Москвы» в Самаре.

 

Гор Мелконян: Здравствуйте, Александр Евсеевич.

Александр Хинштейн: Добрый день.

Сергей Лейбград: Мы сначала должны как жестокие, но всё-таки воспитанные люди спросить, после всех изменений в статусе, насколько Александр Хинштейн готов свободно говорить на все темы?

А.Х.: Так же свободно. Я готов отвечать на все вопросы.

Г.М.: Тогда скажите, кто вас снял с праймериз?

А.Х.: Никто меня не снимал с праймериз. Я сам написал заявление в связи с  поступившим мне предложением руководства партии сосредоточиться в период избирательной кампании на обеспечении пропагандистской части работы избирательного штаба.

С.Л.: Читалось всё это, как некий размен. Хинштейн перестаёт быть депутатом Госдумы с декабря. А Малеев, с одной стороны, снимается и исключается из всех списков, и вдобавок Меркушкина убирают с роли «паровоза» на праймериз и с выборов в Губернскую думу.

А.Х.: Не знаю, кто читает именно так. Относительно губернатора и его снятия с праймериз, точнее, с предварительного партийного голосования по выборам в Губернскую думу, я не могу вам сказать, что он не будет однозначно возглавлять  список в Губернскую думу.

Г. М.: Он всё равно может возглавить список?

А.Х.: Теоретически да, потому что право конференции утвердить любого кандидата, даже если он не проходил процедуру предварительного голосования.

Г.М.: И право конференции вас выдвинуть, даже если вы не проходили процедуру…

А.Х: Право конференции выдвинуть любого. А что касается господина Малеева, не хочу его обидеть, но если вы ставите знак равенства между мной и им, как-то мне даже обидно становится.

С.Л.: Это не знак равенства, а обстоятельства сложного размена. Малеев в довесок к снятию Меркушкина. Покупают Ибрагимовича, а кроме прочего отдают ещё и не самого известного футболиста в качестве бонуса…

А.Х.: Я бы так не... Я бы не видел здесь конспирологической версии. У каждого из этих событий есть своя подоплёка и своё объяснение.

С.Л.: Тогда то, что вы написали о Малееве…

А.Х.: А я разве что-то написал о Малееве?

С.Л.: Незадолго до окончания приёма заявок на праймериз вы написали, кто собирается избраться от «Единой России», я могу вспомнить: «Бывший член банды»…

А.Х.: ОПГ.

С.Л.: …«ОПГ Беса, человек, который был так или иначе засвечен в первой перестрелке»…

А.Х.: Задерживавшийся в связи с двойным заказным убийством на территории Самары…

Г.М.: И потом в ответ на комментарии пользователей твиттера вы написали «это не интересно гражданину Малееву», вы сами написали эту фамилию, после чего…

С.Л.: После чего Гор позвонил Малееву, но он сказал, что ему всё равно, что пишет про него Хинштейн. Так значит, именно ваша информация подтвердилась?

А.Х.: Разберёмся с тем, как вы меня спрашиваете. Нигде мной в твиттере или публичном пространстве не утверждалось, что господин Малеев  и есть тот таинственный, выдвинувшийся на праймериз кандидат, входивший ранее в состав ОПГ Беса и задерживавшийся за двойное заказное убийство. Если вы залезете в архив и посмотрите, то увидите, что между тем, когда я задаю вопрос, проводя некую викторину для жителей города, знают ли они такого человека, а затем, задаваясь вопросом, не интересно ли это господину Малееву, между этим прошло определённое время. То есть сказать, что всё это идёт одно за другим, как бы некий столбец, этого сказать нельзя.

Г.М.: Тогда за что же его сняли?

А. Х.: Я напомню, что на прошлой неделе на целом ряде информационных неместных ресурсов появились сообщения, в которых излагалось прошлое данного субъекта, а после этого мы услышали публичную официальную позицию руководства «Единой России», она никем  не скрывалась. В прошлую пятницу при проведении федерального комитета по проведению предварительного голосования его руководитель Сергей Иванович Неверов сказал о том, что все факты по господину Малееву подтвердились. И в этой связи он не только озвучил решение о снятии Малеева с голосования, но и высказал рекомендацию, которая носит характер прямого поручения региональному отделению о том, чтобы господин Малеев перестал занимать те должности, которые он занимает до настоящего момента, а именно - заместителя руководителя реготделения партии и руководителя Общественной приёмной председателя нашей партии Дмитрия Анатольевича Медведева.

Г.М.: То есть Дмитрия Медведева в Самарской области представлял человек, который имеет криминальное прошлое, о чём ваша партия узнала в 2016 году?

А.Х.: Я должен ответит «да» или «нет»?»

С. Л.: Так получилось, что да. Чья в этом вина – только ли регионального отделения?

А.Х.: Есть ли в этом вина Дмитрия Анатольевича Медведева? Вряд ли. Полагаю, что он точно не знал ни о каких аспектах прошлой жизни господина Малеева. Я так уклончиво отвечаю на ваши вопросы не потому, что у меня нет доказательств или я чего-то утаиваю.

С. Л.: Презумпция невиновности?

А. Х.: Да. И это тоже, хотя мы ни в чём его не обвиняем. Мы же не говорим, что он преступник, уголовник, убийца. Нет. Мы говорим лишь… точнее журналисты говорят о том, что он входил в состав некой группировки и задерживался в связи с достаточно резонансным убийством, которое происходило 20 с лишним лет назад в Самаре. Я это делаю так осторожно, потому что хочу оставить у себя в кармане еще пару-другую козырей. У меня есть достоверная информация о том, что указанные лица и их покровители крайне болезненно переживают сегодня своё поражение. И готовят акции возмездия и устрашения по отношению ко мне. Поэтому не исключаю, что в ближайшее время мы почитаем какую-то новую «чернуху», посвящённую вашему покорному слуге. Как только это произойдёт, мне придется достать те материалы, которыми я на сегодня располагаю, включая протоколы допроса, и ознакомить всех, тем более что, как я понимаю, господин Малеев не расстался с иллюзией продолжения своей политической деятельности. Да, с праймериз партии его сняли и от «Единой России» на выборы он пойти не может. Но у него всегда есть возможность пойти на выборы как самовыдвиженцу. И опять же, по моей информации, региональные власти и покровители господина Малеева, очевидно, они будут потом очень внимательно слушать  нашу с вами запись. И понимают, о ком я говорю. Я не исключаю. И даже уверен, что они  будут делать всё, чтобы его провести в Самарскую губернскую думу именно как кандидата–самовыдвиженца.

Г.М.: Эти «они» находятся на каком уровне?

А.Х.: На самом разном уровне. Я даже понимаю, что совещание уже проводилось, как «зачистить» Чапаевский округ под господина Малеева.

С.Л.: То есть в губернии про Малеева знали раньше и знают сейчас…

А.Х.: Я не знаю, кто в губернии знал, а кто не знал, времена все-таки… если мы говорим о событиях, связанных с ОПГ Беса и  тем засильем, которое в Самаре тогда цвело буйным цветом, насколько я понимаю, определённая часть материалов была утрачена, то об этом знали далеко не все.

С.Л.: Думаю, что самарская так называемая элита не могла этого не знать.

А.Х.: Учитывая то, что писалось на различных информационных ресурсах о расстреле в «Дубках» - это достаточно резонансная история. Сегодня её не так хорошо помнят, а в  90-е она наделала массу шума. Во-первых, потому что она была первая с использованием автоматов на территории области. Во-вторых, этот расстрел породил войну нескольких преступных группировок, по одну сторону, напомню, была ОПГ Беса, а по другую - ещё более известная ОПГ Напарника. И исходя из того, как это все выстраивалось, бойцы ОПГ Беса, у него было силовое крыло достаточно известного в Самаре лица Саши Нисана, настоящая фамилия Литвенко. Они открыли огонь, и на месте были убиты два боевика группировки Напарника. Впоследствии сам Бес менее чем через год при драматических обстоятельствах был расстрелян. Его расстреляли в подъезде собственного дома маляры. Там был ремонт, он вошёл в подъезд, четыре маляра скинули грязные тряпки со своих вёдер, достали оружие и его расстреляли. Литвенко-Ниссан погиб, кажется, в 1999 году в Москве. В него было выпущено двадцать семь пуль. И жизнь Напарника закончилась подобным образом. Но какие-то другие люди из этого перечня, они выжили, пережили лихие 90-е, легализовались. Решили заняться политической жизнью, бизнесом. Опять же никто не судим, у нас нет ограничений. Но мне кажется, общество должно понимать, кто представляет его интересы.

Г.М.: Вы так глубоко изучили криминальную историю и этот эпизод. Может быть, вы заметили и фамилии других депутатов Самарской губернской думы...

А.Х.: В этом эпизоде – нет.

Г.М.: А в других?

С. Л.: Можем ли мы вслед за Пушкиным воскликнуть «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух»? Нас ждут открытия и других имён?

А.Х.: Конечно, ждут. А у вас есть конкретные предложения и информация – озвучьте её.

Г.М.: Может быть, у вас есть?

А.Х.: Вы меня так спрашиваете…

Г.М.: Или вы только Малеевым занимались?

А.Х.: Разве я сказал, что занимался Малеевым?Я ведь очень аккуратно и юридически грамотно строю ответы на ваши сложные вопросы. Если вы услышали хотя бы слово о том, что господин Малеев был членом ОПГ, тогда это ваше восприятие.

С.Л: Есть ещё обратная сторона. Перед тем как вы стали советником Сергея Неверова, появилась информация, что некие граждане, не одна группа граждан, написали жалобы на вас, на то, что вы дискредитируете партию и раздуваете скандалы. Были такие жалобы? И от кого?

А.Х.: Я таких жалоб, поступивших в адрес партии не видел, такие жалобы не разбирались. Но жалобы на меня идут постоянно. Пишутся они  абсолютно одинаково и рассылаются во все инстанции. Занимается этим местное отделение так называемого НОД, есть у него местный лидер, ранее судимый за хранение и транспортировку наркотиков. Не знаю, за старое ли он взялся или что, но тексты обращений они очень забавные. О том, что Хинштейн – пятая колонна. Там меня обвиняют в том, что я создал «финансовый Майдан» вместе с вкладчиками ВКБ. Это, видимо, тот митинг, на который вкладчики вышли с требованием вернуть им деньги. Я тогда принял в нём участие, и, как вы помните, вся ситуация кончилась тем, что все люди получили украденные у них деньги… Вот остался буквально последний человек, с которым не далее, как вчера я этим вопросом занимался, по нему следствие тоже дало подтверждение, соответственно, деньги он получит, а моя работа носит характер предельно открытый. Поэтому если есть нарекания, вы их озвучивайте. То, что я некоторым мешал, мешаю и буду мешать – ну, чего тут удивительного. А обвинение а-ля пятая колонна – это детский сад. Вообще это логика, которая у меня вызывает умиление. Такая же история, как когда жулика ловишь за руку, когда он из квартиры вылезает, все начинают кричать «какой ты злой». Вот ему руку тут вывихнул. То есть вопрос не в том, что ты поймал человека, который из квартиры вылезает и тащит оттуда украденные вещи, претензии не к вору, а к тому, кто его схватил за руку.

С.Л.: Возможна ли в нынешних условиях борьба с коррупцией без скандала?

А.Х.: Если бороться не в публичной плоскости. Но беда в том, когда ты это делаешь не публичными методами, это борьба, которая не всегда даёт результат. Потому что для людей подобного свойства одна из самых опасных и страшных вещей – это огласка.

С.Л.: Ещё одно громкое событие, которое стало причиной того, что губернатор сделал всё, чтобы вы не выдвигались от области, это письмо генеральному прокурору, в ряд силовых ведомств и в администрацию президента. По-моему, там были слова о многомиллиардной коррупции в высших эшелонах региональной  власти.

А.Х.: Вы очень вольно трактуете мой текст. Дословно такой фразы там не было. О том, что я приводил целый ряд примеров, указывающих на неэффективное освоение бюджетных  средств, на злоупотребления, связанные с расходованием бюджетных средств, действительно так. Но это  не эмоции, а ряд конкретных фактов. Я ряд ответов получил, почитал ряд интересных материалов…

Г.М.: Об ответах скажите.

А.Х.: Ответы пошли. Пока я не все получил. Пока у меня есть только ответ из Минстроя федерального, который не в праве проверять область. И поэтому они мне перенаправили ответ, который получили от местного Минстроя. И очень интересно читать, потому что вполне понятно, что все острые и  неприятные для себя моменты дезавуируются, ретушируются, уходят на задний план. Ключевой момент – компания «С.И.Т.И.», которая известна многим нашим радиослушателям…

С.Л.: Во вторник вдруг на областном правительственном портале появляется большая статья о достижениях «С.И.Т.И.» в рубрике «новости» с фотографией Рейнюка. К новостям она не имеет никакого отношения. В ней говорится, какой в компании профессиональный костяк, как много они сделали и ещё могут сделать...

А. Х.: Нет вопросов, я прекрасно понимаю, чья компании «С.И.Т.И.», с кем из должностных лиц правительства Самарской области она аффилирована.

Г.М.: С кем?

А. Х.: Пока не могу доказать конкретно, пока промолчу, а каждый может мои слова воспринимать, как хочет. Главный упрёк, который есть с моей стороны и со стороны всех разумных и адекватных людей в адрес компании «С.И.Т.И.», даже не в  адрес компании «С.И.Т.И.», а в адрес областного Минстроя заключается в том, что эта компания не имела никакого опыта профессиональной деятельности, никакого опыта ведения сложных специфических объектов. С уставным капиталом до ноября прошлого года десять тысяч рублей. И вдруг она оказалась на протяжении двух лет держателем большого числа госконтрактов разной степени сложности, которые она выигрывала или как единственный участник в аукционах, или когда в них принимали участие явно аффилированные компании, которые фактически просто чуть-чуть снижали цену, просто тем самым создавая искусственную видимость конкуренции. «С.И.Т.И.» - это уникальная компания, говорю об этом без преувеличения. По степени профессионализма и эффективности такой нет ни одной в РФ. Потому что люди, у которых ещё недавно оборот по году составлял 10 миллионов рублей, работали на субподрядах в Республике Мордовия по строительству дорог. Вдруг оказалось, что эта компания умеет строить такие сложные и разные объекты как ФОК, берегоукрепление, дороги, технопарк в Тольятти, станцию метро…

С. Л.: Осталось стадион достроить…

Г.М.: Они претенденты?

А. Х.: Не слышал об этом. Давайте о стадионе поговорим отдельно.

Г.М.: До этого я бы вернул вас к праймериз.

А.Х.: Давайте, только не к праймериз, а к предварительному голосованию. Праймериз режет ухо у людей.

Г.М.: Перед предварительным голосованием учителя пишут, что директора требуют прийти на предварительное голосование, позвонить и отчитаться, что был на голосовании…

С.Л.: И принести фото бюллетеня.

Г.М.: А исполняющий полномочия секретаря реготделения говорит, что административный ресурс не использовался. Кто врёт?

А.Х.: Мне трудно ответить, потому что ваши знакомые вам об этом рассказывают устно, а заявления писать никто не хочет.

Г.М.: Чтобы их не уволили.

А. Х.: По разным причинам. Но заявления не пишут. А что мы можем рассматривать?

С.Л.: А  письма, подписанные членом Высшего совета «Единой России» Н.И.Меркушкиным, которые рассылались по организациям?

Г.М.: Это нормально?

А.Х.: А в чём нарушение?

С. Л: Все знают, что это не просто член Высшего совета, а губернатор. Все понимают, что губернатор рассылает своим подчинённым – бюджетникам просьбы проголосовать за лучших из лучших в ЕР, о которых он им и расскажет.

А.Х.: Лишь бы этот призыв не расходился с делом. Для меня это самое главное.

Г.М.: Использование школ, избирательных урн, бюджетников. Это как?

А.Х.: В использовании школ я не вижу ничего предосудительного. Потому что если вы про участки избирательные, то предварительное голосование проходило на тех участках, на которых ранее проходили выборы и в ближайшее время пройдут выборы. Это тренировка. И в этом ничего незаконного нет. Урны? Они оплаченные, они не из избиркомов, бюллетени напечатаны за счёт партии.

Г.М.: Но школа – это муниципальное или  госучреждение, а вы – политическая партия. Вы платите за аренду школ?

А.Х.: Вопрос не ко мне. Я не проводил предварительного голосования в Самарской области.

С.Л.: Но должны были платить?

А.Х.: Не знаю.

С.Л.: Вот вместо вас на выдвижение в Государственную думу от Самарской области назначена госпожа Колесникова.

А.Х.: А её избрали?

Г.М.: Назначили депутатом.

А.Х.: А у нас теперь депутатов назначают?

Г.М.: В этом случае, похоже.

С.Л.: Посмотрим, пока итогов предварительного голосования мы не знаем.

А.Х.: Я знаю итоги. Все, кто планировался победить – победили, за исключением одного округа, где кандидата сняли.

С.Л.: Вы подтверждаете, что Колесникова пойдёт вместо вас?

А.Х.: Нет, это подтвердит съезд, который выдвинет её или не выдвинет.

С.Л: Но предварительное голосование она успешно прошла.

А.Х.: Да.

С.Л.: Незадолго до праймериз она провела акцию «Пирог для ветерана»…

А.Х.: Я видел сообщение.

С.Л.: Прокомментируйте эту акцию. Это не похоже на подкуп избирателя? Кто оплачивал акцию,  почему  ходили учителя, почему они просили ветеранов носить бейджик с фамилией Колесниковой?

А.Х.: С точки зрения технологической, а я сейчас рассуждаю не как политик, депутат, а как человек, технологически понимающий процедуру выборов. Чисто технологически я считаю, что это не имело никакой перспективы, потому что ветераны – это люди преклонного возраста и вряд ли большинство из них пошли на предварительное голосование. В силу состояния здоровья. Хорошо, что Надежда Борисовна покормила людей. Я не знал, правда, что у нас в областном Минобре такие высокие зарплаты, но этому можно только порадоваться. Я задам встречный вопрос. Каждый год, за исключением этого, 9 мая все самарские ветераны, участники Великой Отечественной войны получали от меня и моего коллеги Александра Борисовича Фетисова именные подарки. Каждый год мы что-то им дарили: чайный сервиз, что-то другое. Каждый год самарские первоклассники получали от нас подарки.

С.Л.: За неделю до избирательных процедур это делалось?

А.Х.: Повторяю, каждый год. Вот я стал депутатом от области в декабре 2011 года. Четыре года это являлось подкупом?

С.Л.: Смотря, за чей счёт вы это делали…

А.Х.: Я это делал точно не за счёт бюджета. Я это делал за счёт привлечённых средств, но ни копейки бюджетных денег на это не уходило. Вопрос в мотивации. Я это делал, потому что считаю правильным демонстрировать со стороны депутата заботу  о людях. Внимательное отношение к людям - как к старшим, так и к младшим. Мне это кажется правильным и полезным. Поэтому я организовывал и инициировал. И дети у нас каждый год ездили на бал медалистов в Москву, в Кремль. И в этом году у нас лучшие из самарских ребят в первый и, боюсь, в последний раз поехали в гости к Деду Морозу в Великий Устюг. Я это делал не под выборы. Потому что делать это в 2012 году, когда выборы в 2016-ом, странно. Хочу надеяться, что Надежда Борисовна, как человек, которого я давно знаю и к которому отношусь с определенной степенью уважения, тоже делала это за счёт привлеченных средств и не исходя из избирательных технологий, а по зову сердца. Если так, то я буду очень рад. Если что-то другое в основе лежит, то избиратель во всем разберётся.

Г.М.: Получается, что когда человека назначают на пост министра или замминистра, у него появляется армия крепостных. Например, можно управлять, отправлять их на агитацию в нерабочее время, в рабочее время…

С.Л.: Мне это напоминает тот же банкет мэра. И там тоже работали  муниципальные служащие.

А.Х.: Банкет мэра - другая история. Банкет мэра  - это когда сидела элита и лопала унесённые у детей фрукты.

С.Л.: Я имею в виду сейчас участие в качестве рабов сотрудников администрации…

А.Х.: Я понимаю, о чём вы говорите, и хорошо знаю это, поскольку сам предавал это огласке. Но совсем другая история, когда какие-то идут подарки ветеранам. Я за подарки ветеранам в любой форме, от любого лица.

С.Л.:: Я не о подарках, я об учителях, которых заставляли работать на своего начальника…

А.Х.: Проблема заключается вот в чём… Вы об этом говорите - это правильно? В какой-то степени  - да. А что же у нас все учителя – бессловесные твари? Масса, у которой нет своего мнения и которая готова чувствовать себя крепостными? Я так не считаю. Что нет ни одного учителя, который может поднять  свой голос и сказать, что у нас крепостное право отменено полтора века назад…

С.Л.: Есть. Как раз один из двадцати учителей не пошёл дарить пироги и агитировать за праймериз. А девятнадцать пошли. За отгулы, за хорошее отношение, ещё за что-то…

А.Х.: Тот, который не пошёл, он просто не пошёл и всё. Пусть он придёт к вам в студию и расскажет, как все это было, кто его конкретно заставлял, кто конкретно требовал…

Г.М.: Они боятся лишиться работы.

А. Х.: На всех встречах с учителями они жалуются на низкую зарплату. И тут же боятся лишиться работы. Что-то одно.

Г.М.: Радиослушатели просят про банкет. Вы в «Московском комсомольце» большую статью опубликовали, а потом словно забыли о банкете.

А.Х.: Я не забыл. Что значит забыл? Я должен каждый день об этом писать?

С.Л.:: Есть такой фильм Луиса Бунюэля «Призрак свободы». В нём персонажа приговаривали за убийство к пожизненному заключению, а потом жали ему руку и отпускали на улицу… У вас очень резкая,  обвинительная статья. Или вы написали правду, или Олег Фурсов должен подать на вас в суд. Но если это правда, то жать руку и отпускать на улицу как-то странно. А если ложь, то странно не подавать на вас в суд…

А.Х.: А что там оскорбительного?

 С.Л.: Вы пишите, что очень стыдно быть таким мэром, с такими мандаринами, с таким пиром во время сокращения бюджета…

А.Х.: Там было сказано, что мне очень жаль, что у такого  крупного города такой мелкий мэр. Я могу эту фразу и сейчас повторить.

Г.М.: Что с уголовным делом?

А.Х.: Ничего. Оно похоронено. И до тех пор, пока покровители этого господина используют свой ресурс, реанимировать это дело не дадут. Я по-прежнему настаиваю на своей позиции. С точки зрения уголовного права, все признаки состава преступления налицо. Оснований для прекращения этого уголовного дела юридических не было. Политические – да, очевидно, были.

Г.М: Реакция слушателей: дело о банкете мэра – большая оплеуха, в том числе и Хинштейну. Прокукарекали - хорошо, а финал должен быть один – отставка.

А.Х.: Это опять к разговору, который мы вели до перерыва. Ты поймал человека за руку. Вопрос к кому, что дальше человек остался безнаказанным - к тому, кто поймал его за руку? Давайте не будем ловить за руку! Давайте не будем вообще эти вещи озвучивать.

Г.М.: Вопрос к тому, кто это покрывает.

А.Х.: Мы с вами эти вопросы и задаём. Единственная наиболее эффективная форма – предавать огласке. Когда вы спрашиваете, можно ли обойтись без скандалов, в таких ситуациях обойтись без скандалов, к сожалению, нельзя. Я не прокурор, не суд, не орган следствия или надзора. У меня нет полномочий, которые бы позволили довести дело до логического конца и возбудить уголовное дело, отменить постановление о прекращении, вынести приговор, инициировать отставку господина Фурсова…

С.Л.: Вы не говорите, кто покрывает.

Г.М: Вы делаете намёки и, как будто бы, никто не знает, кто покрывает. Может быть, уже пора называть, кто покрывает?

А.Х.: Нет, пока не пора.

С.Л.: Попробуем занять объективную позицию. Если вы заблуждаетесь, мы заблуждаемся, то Фурсов должен это доказать. Он публичная фигура, он руководит огромным городом, ему необходимо доверие. Смотреть в глаза людям. Говорить…

А.Х.: А зачем ему это? Зачем ему смотреть в глаза людям?

С.Л.: Зачем тогда Хинштейну его разоблачать?

А.Х.: У Хинштейна есть свои принципы и моральный взгляд. В части Хинштейна, извините, что в третьем лице, тут всё понятно. А зачем Фурсову смотреть в глаза? У него есть только одна пара глаз, в которую он смотрит.

С.Л.: И кому эти глаза принадлежат?

Г.М.: Эти глаза напротив…

А.Х.: Чьи эти глаза напротив? Я вам скажу, что когда я говорю про покровителей, я имею в виду не одну пару глаз. И сдаётся мне, что те же люди, которые сегодня пытаются повлиять на решение, связанное с господином Малеевым, не регионального уровня, эти же люди участвовали тогда и в истории с тем, чтобы похоронить банкетное дело.

Г.М.: Это какой-то заговор.

А.Х.: Госдеп.

С.Л.: Такие игры свойственны для крайне недоразвитого общества и партийной системы.

А.Х.: Я не согласен, когда вы говорите о недоразвитом обществе. Общество у нас более чем развито. А что касается местного самоуправления, то я бы с вашими оценками согласился.

С.Л.: Вы в этой ситуации проигравший?

А. Х.: Нет.

Г.М.: В развитом обществе есть суд, есть депутаты, которые могут прямо сказать, кто это сделал, есть полиция, которая завершит дело, несмотря…

С.Л.: Есть общественные организации, есть партии, есть парламентские расследования…

А.Х.: Вот мы с вами и стремимся к тому, чтобы у нас было такое общество. По крайней мере, я со своей стороны и вы, насколько это возможно, невзирая на ваши оппозиционные и порой, на мой взгляд, недопустимые высказывания, тем не менее, работаете на эту задачу. На задачу прозрачности. Когда нам говорят, что нужно слушать и слышать людей, это не должно быть просто популистским лозунгом, как это происходит очень часто. Это должно быть так, как есть на самом деле. И я работаю именно по этому принципу. Я всегда открыт для людей, я всегда стараюсь приходить туда, где нужна моя помощь. Я всегда слышу тех, кто мне что-то говорит.

С.Л.: Вы, когда писали о банкетном деле, вы же не только моральные оценки расставляли, вы же говорили, что это противозаконно, но все продолжается.

А.Х.: Да.

С.Л.: Мэр остаётся мэром, судится с двумя людьми…

А.Х.: С одним.

С. Л.: С одним уже, с другим заключил мировое соглашение. Депутат Губернской думы отказался заключать мировое соглашение. Но на человека, который больше всего разоблачал мэра, Олег Фурсов в суд не подаёт. Он не подаёт на человека, который первым назвал банкет пиром во время чумы, я имею в виду Караулова. Он их не трогает. Но всё продолжается. Или областной Минстрой. Вы говорили, что это подлог, обман государства. Вся эта история со стадионом. Но тут же выступает губернатор, говорит, что всё отлично. Меркушкин опровергает Мутко, Сорокина.

А.Х.: Я не слышал, чтобы Меркушкин опровергал. Руководитель пресс-службы г-н… как фамилия этого субъекта?

Г.М: Чернышёв.

А.Х: Точно. Вот, видимо, вы с ним на контакте – знаете. Он опровергал. Да, я был несколько удивлён, потому что думал, что не уровень пресс-секретаря губернатора опровергать федерального министра.

С.Л.: Опровергал и сам губернатор, когда выступал в МТЛ-Арене перед профсоюзами.

А.Х.: Я не слышал этого выступления.

С. Л: Это был форум профсоюзов. Он сказал, что у нас будет один из самых дешёвых стадионов.

А.Х.: (Смеётся). Извините, это у меня вырывается. Не могу сдержаться.

Г.М.: Цитата. «Мы приняли решение, что продолжать строительные работы будет местный подрядчик». Пресс-служба передавала, что Меркушкин, рассказывая о стадионе говорил, что у нас не было остановок и всё будет в плановом режиме.

С.Л: И что это будет один из самых дешёвых стадионов.

А.Х.: Одним из самых дешёвых стадионов он не будет по определению. Если позволите, я кратко объясню, что произошло. Как вы помните, Самара была первым регионом, который подал документацию на проект. Заказчиком документации выступает регион. А заказчиком по строительству объектов выступает Федерация в лице Минспорта. Самара была первой. Областной Минстрой заказал документацию дружественной организации «Ленгипрогор», которая у нас почему-то является постоянным разработчиком проектных решений, они делали проект документации на стадион. На тот момент сумма составляла 13 с небольшим миллиардов рублей. Так проходит экспертиза. Дальше документы передаются подрядчику, который был определен решением федерального правительства.

Г.М.: Без конкурса.

А. Х.: Да, потому что правительство РФ наделено правом определять застройщика по каждому объекту. В Самаре - это ПСО «Казань».

Г.М.: В Самаре и Саранске.

А.Х.: По Саранску не знаю, наверное, да. Дальше подрядчик получает аванс в размере 6 миллиардов и начинает работать. Дальше с удивлением для себя обнаруживает несоответствие полученной документации и реального объёма работы. Что произошло? Было поручение президента после осмотра стадиона в Казани. Президент поручил, что потолок по цене должен быть 13-14 миллиардов. Второе - за основу берём «Казань- Арену». Для того, чтобы формально соответствовать этим требованиям, при разработке проекта, как я предполагаю, были применены коэффициенты, занизившие стоимость. Потому что на выходе стадион стоил столько же, сколько и другие стадионы в других регионах. С одной разницей, стадион в Самаре был запроектирован по площади больше на 30%. Выясняем, в чём разница? Более 40% объёма от стадиона – составляют торгово-коммерческие площади, не предусмотренные требованиями ФИФА. И требованиями Минспорта тоже. При этом изначально было так же чётко определено, это была позиция Москвы: если вы хотите под видом стадионов строить дополнительные объекты – стройте за свой счёт. Потому что с тем же успехом, как и 40% коммерческих площадей, могло быть 40% образовательных учреждений. Академия футбола, например...

Г.М.: Но это позволяет окупить содержание стадиона. Сдаёшь в аренду, окупаешь.

А.Х.: Если вы хотите заработать рубль, то вы должны этот рубль вложить. Особенно когда вы строите за федеральные деньги, при том, что вам говорят, что на это тратить нельзя. А вы обманным путём, не показывая, эти деньги закладываете, а затем начинаете центр шантажировать. Ведь сегодня как идёт разговор, что звучит на всех совещаниях - «вы пытаетесь сорвать проведение чемпионата мира». Так они обращаются ко всем, кто выступает с критикой. Мол, «лично Владимир Владимирович Путин заложил капсулу, поэтому любая попытка сейчас разобраться в ситуации – это плевок в адрес президента». Простите, когда Владимир Владимирович Путин закладывал капсулу, вы ему рассказали, что будет?.. Вот у меня есть на сегодня все показатели и стоимостные, и сравнительные таблицы по каждому виду работ. И в Самаре, и по другим стадионам. И везде Самара идёт по цене впереди. Потому что, повторяю, на 30% объём больше. «Самара Арена» по площади больше, чем «Казань Арена» и больше стадиона «Лужники» в Москве.

Г.М.: Можно же рынок большой открыть!

А.Х.: Правильно, если 40% коммерческие площади. Но об этом никто на тот момент не знал. Расчёт шёл на то, что главное ввязаться в бой, а потом никто назад не отойдёт, потому что политическое дело, потому что чемпионат мира, потому что президент капсулу заложил и кто посмеет? Что мы имеем на сегодняшний день? На сегодняшний день мы имеем обоснованный претензии со стороны подрядчика, который говорит: «За счёт чего я буду покрывать разницу в стоимости?». Мы имеем увеличение цены. Последняя экспертиза, которая вышла – это 17 миллиардов 300 миллионов. Было 17 миллиардов 800, потом опустили до 17 миллиардов 300. Но этих денег для того, чтобы построить этот стадион, всё равно не хватит.

С.Л.: Пономарёв, заместитель гендиректора ПСО «Казань», считает, что, как минимум, необходимо 22 миллиарда.

А.Х.: Было проведено комплексное исследование. Им занимался Минстрой и ЖКХ РФ в связи с поручением правительства страны. На сегодняшний день объём потребностей заложен – это порядка 22-23 миллиарда. Возможна оптимизация, она тоже посчитана. В случае оптимизации, эта сумма снизится до 20 миллиардов. Но снизить ее до 17, при том, что там залита бетонная подушка и каркас, нельзя. Кстати, отдельная тема, зачем было заливать бетонную подушку. Она обошлась, чтобы было понятно, примерно, под 1 миллиард рублей. У меня есть своя версия, при том, что причина была в другом?

С.Л.: Причина в материале?

А.Х.: Конечно. Но, опять же, это моё предположение, которое я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, но все, кто со стройкой связан, все знают, что цемент является основой бетона. Так вот, кто будет эту разницу покрывать? Казанский подрядчик говорит: «Я эту разницу покрывать не буду». Разговор идёт сейчас со стороны Самарской области о том, что мы сейчас поменяем подрядчика. Ну, с тем же успехом они могут поменять президента Зимбабве, потому что заказчиком строительства является федеральный Минспорт… И заказчика не поменяют, и подрядчика.

С.Л.: Президент Зимбабве в изгнании будет жить в резиденции нашего губерпнатора.

А.Х.: Если это не будет происками Госдепа только. Но не будем отклоняться в сторону. Так вот, заказчиком строительства стадиона и в Самаре, и в других местах является Минспорт. И только Минспорт может расторгнуть контракт и заключить новый. По той информации, которой я на вчерашний вечер располагаю - и со стороны подрядчика, и со стороны контролирующих органов, самарские застройщики, которых искали, и которые якобы должны были зайти на этот объект, от этого отказались. Потому что никто не понимает, за счёт чего разницу в три миллиарда компенсировать. Её можно компенсировать только одним способом: изначально в проекте была занижена стоимость, так же сделать всё по заниженной стоимости, а убытки покрыть за счёт каких-то иных действий. То есть, извините, попахивает коррупционной схемой…Теперь о том, почему не может стоить стадион 17 миллиардов. Столько стоят примерно все стадионы. На двух стадионах произошло удорожание. Это Ростов и Калининград. И там, и там понятно. Это связано с почвами. В Ростове намыли остров, в Калининграде – там просто болото, очень много денег приходится вкладывать в усиление фундамента. И это объективная вещь. Здесь никаких объективных предпосылок нет. Но если везде 1 кг гвоздей стоит рубль, то в Самаре 1,3 кг будет стоить тот же рубль? Если площадь объекта на 30 % больше. Если избыточные решения большие. Ну, например, вся стилобатная часть должна быть отапливаемая. Единственный регион в стране. Почему? Потому что рынок, который там потом откроется, не должен быть холодным. Я опять слышу аргументацию, что мы потом должны на этом зарабатывать. Еще раз повторяю, для того, чтобы заработать рубль, надо рубль сначала вложить. Вы тогда за свои деньги, а не за федеральные постройте, и уже потом с этого живите. Или на старте надо было прийти и сказать: «Мы хотим сделать здесь большой объём торговых площадей. Для того, чтобы компенсировать затраты, разрешите нам это…». Но область же писала другие письма. И образцы этих писем у меня есть. И если кто-то со мной собирается дальше спорить, я их готов так же предать огласке, где губернатор и все остальные чётко писали, что все суммы сверх этого мы будем покрывать за счёт регионального бюджета.

Г.М.: То есть, за счёт нас.

А.Х.: Ну, получается так. За счёт регионального и иных источников. Вот на сегодня позиция центра такова: есть только 17,3 миллиарда. рублей. Всё, чего не хватает, ищите сами.

С.Л.: Что нас ждёт? Или губернатор находит неизвестных нам пока инвесторов, как Шатило, или закрывает недостающие три миллиарда с помощью каких-то схем…

А.Х.: Я не знаю, я пока не был на объектах, построенных Шатило…

С.Л.: Вот мы тоже ждём с нетерпением.

А.Х.: Но за этими схемами будут наблюдать. Внимательно и пристально.

Г.М.: Это же три миллиарда, их нельзя из воздуха взять.

А.Х.: Наверное, из воздуха можно многое что взять, но три миллиарда на дороге, правда, не валяются.

С.Л.: Или мы придём уже не просто к медийному, а к настоящему скандалу, когда встанет вопрос соблюдения сроков строительства. Есть ли у вас информация на этот счёт? Мутко сказал, что отставание два-три месяца. Гришин говорит, что отставание некритическое. Так вставал стадион или нет?

А.Х.: В тех письмах, копии которых у меня также имеются, подписанные, в частности, министром спорта Виталием Мутко в адрес правительства России, указывается, что стройка в Самаре остановлена. Их подписал федеральный министр. Значит, кто-то из них врёт. Или Гришин с Чернышёвым, или федеральный министр. У меня, честно говоря, веры федеральным министрам больше, чем региональным властям.

С.Л.: Губернатор тоже сказал, что строительство не останавливалось ни на один день.

А.Х.: Кто-то говорит правду, а кто-то нет. Если вы спрашиваете моё мнение, у меня вера федеральным министрам выше, чем вера региональной власти. Но это моя оценочная вещь. Теперь по срокам ввода объектов. Конечно, проблемы будут. Тем не менее, у меня нет сомнений, что к 2018 году стадион будет сдан авральной работой, с дикими напрягами, но деваться некуда. Там вопрос политический. Тем не менее, всё, что произошло сейчас, конечно, эту задачу усложняет, потому что это отражено официальными документами, имеющимися у меня в распоряжении. Сейчас предстоит делать новую экспертизу. Не знаю, какую по счёту. Нужно будет делать новый проект. Из проекта нужно убрать всё лишнее. Всё, что можно убрать, то есть сэкономить таким образом порядка двух миллиардов. После этого он будет стоить около 20 миллиардов. Так вот, когда проект будет скорректирован, нужно будет делать новый проект, рабочее задание, по новой заходить в экспертизу, получать заключение Главгосэкспертизы, то есть это всё время.

С.Л.: А недостающие два миллиарда триста миллионов всё-таки дадут?

А.Х.: Вряд ли. То, что сверх 17,3 миллиарда – вопрос региона. Регион хочет сделать торговый центр? Бога ради. Вложите свои деньги – постройте. Тут есть ещё одна хитрость. Есть такие ТЕРРы и ФЕРРы. ТЕРРы – это территориальные экономические расчёты, ФЕРРы – федеральные. Это те расчёты, которые применяются проектировщиками, когда идёт расчёт документации. В чём отличие? ФЕРРы утверждаются Минстроем РФ, а ТЕРРы – регионами. Самарская область была единственным регионом в стране, применившим именно ТЕРРы, а не ФЕРРы. Поэтому у всех остальных показатели одинаковые, потому что применены одни и те же правила игры. Здесь же совершенно иные. Сейчас, я надеюсь, проверка будет проходить. Я проанонсирую - на конец года Счётная палата Российской Федерации включила в свой план проведение проверки соблюдения бюджетного законодательства при строительстве стадиона. И, очевидно, мы услышим ответ на ряд вопросов. Например, а вот те ТЕРРы, которые применялись при разработке проекта стадиона, они на других объектах области применялись? Вот у меня есть внутреннее предположение, что именно под стадион были сделаны такие ТЕРРы, когда то, что стоит рубль, в итоге стоило 70 копеек.

Г.М.: Кто это делал?

А.Х.: Областной Минстрой. Гришин.

Г.М.: И он остаётся работать министром?

А.Х: Насколько я понял – да, и вице-губернатором.

Г.М.: Теперь блиц. Дело блогеров уже в суде, а дело о клевете так и не возбуждено. Почему?

А.Х.: По тем же причинам, почему прекращено дело по банкету.

С.Л.: Вы в прошлый раз говорили, что если заявители не согласны, они могут дальше продолжать настаивать на возбуждении дела.

А.Х.: Мной такие документы подготовлены. Более того, я считаю правильным передать все проверочные материалы отсюда в центральный аппарат СК. По одной причине. Процессуальной. Среди потерпевших есть процессуальные лица, находящиеся в регионе, от которых зависит законность при расследовании дела, это прокурор области и председатель областного суда.

С.Л.: Страшное дело Гошта. Что это было? Его раскрыли?

А.Х.: Исходя из того, что я слышу сегодня, у меня нет оснований не верить сотрудникам полиции и следователям. Думаю, что в ближайшее время дело будет направляться в суд.

С.Л.: Разбой с целью ограбления? Не месть…
Г.М.: Ради 900 рублей?

А.Х.: Ради того, что там могли найти. Тем не менее, подтвердилось, что там было четыре человека и, так скажем, этническая составляющая. Мотив? Да, с мотивом сложнее. Трудно было поверить, что такое жестокое убийство было совершено только ради того, чтобы что-то из дома унести. Но слишком много улик и вещдоков. Там же есть видеозапись на банкомате, когда через полтора часа после убийства Гошта дважды пытаются снять деньги с карточки.

С.Л.: Есть синдром Шуры Балаганова: у него в кармане пятьдесят тысяч, а он лезет за пятёркой.

А.Х.: Там была не только пятёрка, но еще и черепаховая пудреница. Но, тем не менее, часть вещей у них найдена была. У этих лиц. У меня нет оснований не верить в этой части.

Г.М.: Последнее. Про облигации. Люди не могут успокоиться, что их заставят покупать региональные облигации.

А.Х.: Это опять к вопросу, о чём я говорил с учителями. До тех пор, пока мы будем со всем соглашаться, а потом, сидя на кухне или у Интернета, как анонимные пользователи возмущаться, так оно и будет продолжаться.

С.Л.: Точечная застройка на улице Солнечной. Там не все сидели на кухне.

А.Х.: И поэтому по Солнечной ситуация дойдёт до логического конца. Насколько мне известно, готово постановление главы города об отмене разрешения на строительство. Понадобилось полтора года войны, борьбы для того, чтобы город принял законное решение.

Г.М.: Кем вы будете после декабря?

А.Х.: Александром Хинштейном, тем же, что и до декабря 2016 года

Г.М.: Вас повысили? Понизили?

А.Х.: Я считаю, что, как минимум, не понизили, а кроме того, у нас для госслужащих пенсионный возраст поднят до 65 лет. Мне 41. Вы же не думаете, что 24 года я проработаю на одном месте.

С.Л.: После декабря вы будете только советником Неверова? Или продолжите заниматься вопросами, о которых мы говорили?

А.Х.: Безусловно, продолжу заниматься. Для меня интересы и региона, и жителей останутся важными. Я никуда не смогу деться.