1. Поджигатели

Крис Клив

В «Поджигателях» – дебютном романе Криса Клива, за который он получил премию Сомерсета Моэма – сюжет строится вокруг (вымышленного автором) теракта в Лондоне, но по странному совпадению именно в тот самый день, когда роман увидел свет, произошел знаменитый теракт в лондонском метро. Перед нами исповедь женщины, которая потеряла свою семью во время взрыва, устроенного террористами, и которая теперь в своих дневниковых записях обращается напрямую к Усаме бен Ладану. До теракта она жила обычной жизнью – не самой лучшей (квартира в ипотеке, у мужа опасная работа), но и не самой плохой (прекрасный сын, любимый муж и надежда на лучшее будущее). И вот в один день она потеряла всё. Клив мешает душераздирающие флешбэки из счастливого прошлого (например, о кроватке в форме самосвала, сделанной мужем, которого больше нет, для сына, который больше никогда в ней не будет спать) с рассказом о безысходном настоящем, где приставы пытаются забрать квартиру за долги, а зарплаты хватает только на еду. От навалившихся страданий героиня теряет над собой контроль, сходит с ума и быстро скатывается из «почти мидл-класса» к жизни абсолютного маргинала. Сам теракт её тоже не отпускает – Клив показывает катастрофу как подробную панораму сбывшегося ада: обгоревших людей с отваливающимися кусками кожи и кричащих от боли женщин, которым раскалившиеся от огня проволоки бюстгальтеров ставят клейма на груди. Суровый реализм, перемешанный с фантазиями обезумевшей от горя женщины, делают «Поджигателей», возможно, самой эмоционально жестокой книгой о терактах.

 

2. Мао II

Дон Делилло 

Дон Делилло написал книгу об 11 сентября еще за десять лет до самого 11 сентября (а в 2007-м он выпустил роман «Падающий» и тоже на эту тему) – и, конечно, взрыв башен-близнецов снова вывел её в актуальное информационное поле, где она поныне и находится. Герой книги «Мао II» – культовый писатель-затворник Билл Грей, написавший когда-то две неплохих книги и вот уже много лет пытающийся довести до совершенства третью. По стечению обстоятельств ему приходится столкнуться с внешним миром, когда его просят принять участие в освобождении захваченного террористами заложника – известного поэта, который тоже, в общем, затворник, только отнюдь не по своей воле. Делилло очень точно передает отношение мира к террористам в 90-х годах: герои не пытаются  понять террористов, не стараются докопаться до глубинных мотивов, подтолкнувших их свернуть на путь террора. Террористы для них – просто незваные гости из другого мира, которых поскорее нужно отправить обратно, не разбираясь, что там у них на уме. И только всё больше и больше погружаясь в мир терактов и тайных организаций, Билл начинает понимать, что между террористом и писателем не такая уж большая разница: по сути, они весьма похожи в своем воздействии на массы, а искусство – одна из разновидностей террора.

 

3. Теракт

Ясмина Хадра

Герой этой книги Амин Джаафари – просто воплощенная либеральная мечта о равных возможностях и всесильном просвещении: араб, покинувший свою родную деревню, чтобы стать врачом, получает израильское гражданство и диплом, а через несколько лет становится известным хирургом, прибавляя к этому богатство, почет, хорошие связи и счастливую семью. Но в определенный момент что-то в этом прекрасном мире пошло не так: его жена совершает теракт. Совершает теракт, чтобы убить людей, которых через несколько минут Амин будет пытаться спасти, не зная, кто отправил их к нему на операционный стол. Узнавая правду о случившемся, он сначала долго не может её принять, поверить в неё (как и общество когда-то долго не могло поверить в угрозу мирового терроризма), но постепенно, с осознанием приходят вопросы. Почему образованная, богатая, счастливая женщина пошла на это? Почему он ничего не знал и не замечал? В поисках ответов он отправляется туда, откуда сам когда-то бежал – в крошечные селения, ко всем многочисленным родственникам, живущим в нищете и страхе, любой из которых связан с миром радикальных организаций – чтобы спросить их: почему? И эти бедные патриархальные родственники ему объясняют, что таков был её свободный выбор, быть террористкой. В этом смысле, конечно, книга очень идеологична: нам либерально предлагают понять другую, непонятную нам точку зрения (терроризм), но при этом описывают её языком либеральной идеологии (свобода выбора), отчего Другой перестает быть Другим, а становится, в общем, нашим собственным отражением в зеркале. Возможно, Ясмина Хадра и не задавался целью приоткрыть истинное лицо террориста и книга его, скорее, не о том, что внутри у террористов, а о том, что внутри нас, когда мы думаем о террористах.

 

4. Три дня

Бернхард Шлинк

Новый роман автора знаменитого «Чтеца» посвящен левой радикальной организации RAF. Причем не Фракции Красной Армии 70-90 годов, когда её члены были молоды и вели активную террористическую деятельность, а настоящему времени, когда RAFовцы один за другим вышли на свободу после 25-летних сроков в одиночных камерах. Действие романа разворачивается в течение первых трех дней, проведенных на свободе бывшим террористом Йорком (прототипом героя стал RAFовец второго поколения Кристиан Клар) после длительного тюремного заключения. Йорку уже за пятьдесят, он, можно сказать, ещё даже не жил – в жизни у него были только революционная борьба и тюрьма – а начинать жить уже, в общем, поздно. Бернхард Шлинк вплетает в текст воспоминания персонажей, совмещая ностальгию по неудавшейся революции, безысходность настоящего – совсем не того, какого хотелось героям в молодости – и общие рассуждения о терроре, левой идее и невинных жертвах. Но от этих высоких размышлений героев постоянно уводят в сторону насущные хлопоты и повседневные проблемы – такие же, как и у простых филистеров – и главные жизненные потрясения престарелых леваков связаны отнюдь не с отголосками убийств видных политиков и бизнесменов. Шлинк своей книгой напоминает нам, что ещё несколько десятков лет назад террористы не были закутаны в хиджабы, а ходили в потертых джинсах и совершали теракты не во славу Аллаха, а борясь за права рабочих и более справедливое и гуманное общество. Но, к сожалению, он так и не вносит ясности в вопрос: как же так случилось, что в 70-е RAF пользовалась колоссальной поддержкой, им сочувствовала и помогала значительная часть немецкого общества, их боялась вся финансовая и политическая элита страны, а уже через четверть века, когда те из них, кто остался в живых, покинули заключение, не осталось ни страха, ни сочувствия – о них просто перестали думать. Этот пробел в понимании пытается восполнить чересчур старательный редактор русского издания, снабжая комментариями не только отсылки биографического характера и культурные аллюзии, но и самые, казалось бы, очевидные вещи: что случилось 11-го сентября, что такое Освенцим и Аль-Каида, [Признан(а/о) террористической на территории РФ и запрещен(а/о)] кто такие Гумберт Гумберт, Ромео и Джульетта и Deep Purple – редактор ничего не оставляет без объяснения. И если сам Бернхард Шлинк не выносит окончательной оценки героям и их политическим взглядам, то вот у неравнодушного редактора нашлось по всем вопросам своё категорическое и эмоциональное мнение, которым он, не стесняясь, делится с читателями в примечаниях.  

 

5. Улисс из Багдада

Эрик-Эмманюэль Шмит

Саад Саад жил в разных Багдадах. В Багдаде при диктатуре Саддама Хусейна, где запрещали книги и любого человека могли посадить в тюрьму ни за что. В Багдаде времен вторжения американцев, в котором от постоянного голода отвлекали только очередные бомбежки. И в послевоенном Багдаде – с настолько туманными надеждами на демократию и нормальную жизнь, что Саад Саад решил, наконец, из него бежать. Для Саада теракты – это повседневность, а самый простой способ уехать из Ирака – присоединиться к Аль-Каиде, что, в общем-то, так же обыденно, как, например, пойти работать в антикварный магазин. Надевая на себя маску Улисса, он отправляется в не менее страшное и захватывающее путешествие до Лондона, на пути к которому судьба готовит ему ещё немало вызовов и угроз. Первые страницы книги обещают поток сознания человека на грани отчаяния, но потом Шмитт неожиданно и удачно выруливает в немного детскую увлекательную историю – Улисс в духе Джойса оборачивается Улиссом в духе Гомера. История становится почти сказкой – Шмит рисует игрушечный мир, где всё чуть-чуть ненастоящее: и смерть, и время, и страдания, и даже любовь. Где можно за несколько дней присоединиться к террористам, а потом  так же легко уйти от них, и можно поговорить по душам с папой, даже если тот мертв.

 

Саша Паркина