Январскими концертами 2022 года Московская государственная академическая филармония продолжила юбилейный марафон, приуроченный к 100-летию старейшей концертной организации России. В Концертном зале имени П. И. Чайковского состоялся клавирабенд Даниила Трифонова.

Хотя клавирабендом трудно назвать концерт, программа которого состояла лишь из одного произведения. Но какого! Прозвучало последнее крупное сочинение Иоганна Себастьяна Баха – «Искусство фуги» (напечатано крошечным тиражом уже после смерти композитора в 1751 году). 

Даниил Трифонов исполнил музыку, изначально не предназначенную для публичного представления. Четырнадцать фуг (автор назвал их контрапунктами) и четыре канона – результат ученых штудий великого мастера полифонии (над «Искусством фуги» он работал последние десять лет жизни). В этом музыкальном полифоническом трактате Бах будто подводит итог своему творчеству, неспешно обходя свои владения, проводит ревизию искусного арсенала инструментов контрапунктической «машины».

Последняя тройная фуга обрывается там, где композитор вписывает свое имя. Очередная тема тройной фуги состоит из звуков B-A-C-H. Здесь рукою сына – Карла Филиппа Эммануила Баха – в автографе написаны слова: «При работе над этой фугой, на том месте, где в противосложении проводится имя BACH, автор скончался».

Кто бы ни брался за исполнение этой сложнейшей полифонической партитуры – струнный квартет или камерный оркестр, ансамбль виолончелей или саксофонов, органист или клавесинист – вопрос завершения нужно как-то решать. Но не только эта проблема стоит перед исполнителями. Вся ткань требует толкования, интерпретации, выбора способов произнесения, членения и соединения, построения звуковой перспективы, выстраивания всей архитектоники гигантского полотна протяженностью более семидесяти минут звучания.

Партитура записана на четырех строчках без каких-либо знаков артикуляции, обозначений штрихов или иных исполнительских указаний. Бах и не писал их нигде (их еще требуется досочинить и максимально прояснить). Но здесь, в «Искусстве фуги», нет даже намека, для какого инструмента или инструментов сочинение написано.

Даниил Трифонов представил «Искусство фуги» как некий сюжет, коллизии которого ясно читались в его исполнении. Самое начало звучало как импровизация, но отнюдь не было своевольным. Музыкальное размышление из еле слышного звучания мало-помалу обрастало деталями, из еле заметного огонька или трепетной искры мысли являлась материя повествования. Фабула этого повествования уточнялась различными артикуляционными приемами и характером интонирования, пологими спусками-подъемами или контрастами террасообразной динамики, сближениями-разведениями линий тем и противосложений. Это были не ученые штудии музыкального схимника, не воспроизведение хитросплетений звуковой схоластики, а подлинное музицирование, наполненное живым трепетным чувством.

В этой музыке волей-неволей являлись образы евангельской истории, слышался шум толпы на площади перед городской ратушей, сиял золотом шпиль церкви Святого Фомы, освещенный яркими лучами солнца. Свирельные наигрыши пасторальных картин сменялись самоуглубленным размышлением, величественная поступь чаконы или пассакалии повествовала о торжественных или скорбных шествиях, патетически приподнятый тон исполнительской риторики уподоблялся храмовой проповеди.

Даниил Трифонов – эмоциональный рассказчик. Эмоция его может быть горячо общительной, но подчас чрезвычайно тиха и тонко выражена. В какой-то момент в голосе его инструмента вдруг зазвучала будто тихая исповедь сердца – пронзительное по своей интимности высказывание. Его нарушили звуковые линии, исполненные характерными штрихами. Они создали внезапный контраст, и мы вдруг поняли, что покаянный тон сменился отстраненным тоном рассказчика, повествующего о давних событиях.

Тема двенадцатого контрапункта записана очень крупными длительностями. Пианист играл их так, будто это были средневековые бревисы, играл плакатно и открыто, словно утверждая колоннаду воображаемого храма. Музыкантом была подчеркнута интонационная природа темы с тенденцией к постепенному затуханию. Постепенно ее звучание ввело нас под колоннаду храма, а затем и в его святая святых – звездное небо, где среди бесчисленных миров угадывался стройный Закон.

Та же тема в обращении вывела нас вовне из воображаемого святилища, и мы увидели его рукотворное здание в совершенстве звуковой архитектуры. Да! Задумано было великолепно, но реализовано, к сожалению, не вполне удачно. Приближаясь к тройной фуге, музыкант стал истекать кровью: так наэлектризованно, предельно напряженно было всё высказывание. Время начало искажаться, метр еле заметно деформироваться. Энергетические потери пианист пытался восполнить звуковым объемом, обволакивая мощные звучания обильной «органной» педалью.

Помимо множества великолепных музыкантских качеств, Даниил Трифонов обладает и недюжинной артистической волей. Несмотря на очевидные потери энергии, на пошатнувшееся было время-пространство звуковой архитектоники, он все же сумел совершить подвижническое восхождение на Синай «Искусства фуги». Тройная фуга с запечатленным именем автора завершила долгий путь, явилась убедительным итогом музыкального повествования, подобно куполу храма увенчала величественное здание, стянутое стальным каркасом баховской полифонии.

Донес ли до нас музыкант скрижали смысла и правды?.. Пожалуй, что да, несмотря даже на ощутимые потери. Результат ведь не только в совершенном, без обиняков, исполнении. Художественное заключено в духе исполнения и в конечном итоге остается со слушателем.

Московская публика горячо приветствовала артиста, понимая, что он совершил подлинный музыкантский подвиг, исполнив великое сочинение Баха. Похоже, многие не только переживали причастность к художественному событию, но и чувствовали особое удовлетворение от результата собственного подвижнического творческого труда: услышать, принять и сделать своим (хотя бы и отчасти) столь сложное музыкальное явление, как «Искусство фуги» Иоганна Себастьяна Баха.

Запись концерта доступна в Виртуальном зале Московской государственной академической филармонии до 1 марта 2022 года. 

Дмитрий Дятлов

Пианист, музыковед. Доктор искусствоведения, профессор СГИК.

Член Союза композиторов и Союза журналистов России, «Золотое перо губернии»

Свежая газета. Культура №4 (225)