В первое послереволюционное десятилетие, кажется, ни один лингвист не избежал обращения к этой теме. Писали о больших изменениях, которые произошли в русском языке под влиянием серьезных социально-политических потрясений. Например, в 1919 г. профессор Самарского университета А. Баранников отмечал, что «в русском языке мы наблюдаем развитие ряда процессов, которые вносят совершенный переворот в прежнее положение вещей». 

Одна из интереснейших книг «Язык, война и революция» (Берлин, 1923), написанная приват-доцентом С. О. Карцевским, содержит настолько ценные языковые факты и оригинальные наблюдения, что была переиздана в 2000-м и помещена в собрание электронной «Президентской библиотеки». 

Карцевский рассматривает изменения в языке, начиная с первой русской революции 1905  г. и до периода НЭП. В это время появляется много новых слов, изменяются значения старых. Например: товарищ («друг», «коллега») начинает обозначать «члена партии большевиков» и становится официальным обращением. Отсюда товарищ комиссар, господин товарищ (чиновник) и товарищ барышня (официантка). В прошлом барышня – «девушка из высшего общества». 

Крайне высокая степень эмоциональной напряженности порождает речевые контрасты, номинации ненависти. Слова и выражения, которые раньше не допускались в приличном обществе, не только слышатся, но и пишутся: «белогвардейская сволочь»; Брест-Литовский мир официально именуется «похабным». 

Именно в этот период в широкое употребление (из артистической среды) входит знаковое слово халтура. «Халтурить, халтурнуть, халтурничать – всякая недобросовестная или бесполезная, безрезультатная работа, работа впустую… Служить в советских учреждениях – халтурить… Все сознают себя халтурщиками, так как работают для видимости или из-за страха». 

Рассматривая лексику разных социальных слоев, автор старается дать общую картину. Так, с одной стороны, «красное» название Совдеп (Совет народных депутатов), а с другой – «белые» производные Совдепия, совдепский и совдёпыч (служащий в советском учреждении). Особенно много «народных» вариантов было у ЧК – чрезвычайка, чайка, черезчурка, Лубянка (в Москве), Гороховая (в Питере). Верочка – Всероссийская ЧК, Манечка – Московская ЧК, Женечка – Железнодорожная ЧК. Сюда же и Вера Михайловна – «высшая мера наказания». 

Убить у «красных» – разменять, отправить на митинг (у матросов означало «утопить офицеров»), отправить в 6-ю линию (в Харькове), отправить в штаб Духонина, отправить в Харьков, в конверте на почту (в Екатеринбурге). У чекистов – чекнуть, чикнуть (от ЧК), умер от угрызений совести («расстрелян»). У «белых» – поставить к стенке, угробить. 

Подробно рассмотрев эволюционные процессы в языке революционной эпохи, С. О. Карцевский отвечает на проблемный вопрос «Была ли революция в языке?» отрицательно, поскольку основы грамматического строя остались незатронутыми: «Серьезно говорить о революции в языке не приходится, ибо все процессы являются обычными и нормальными языковыми процессами, но с ускоренным темпом».

Автор: Кандидат филологических наук, доцент Самарского университета Татьяна Романова.*

Опубликовано в газете «Культура. Свежая газета» №14 (143) октябрь 2018.