После успеха картины «Сен-Лоран» новый фильм Бертрана Бонелло попал в любопытную медийную ловушку. История о группе подростков, совершающих теракты в Париже, оказалась в планах режиссера несколько лет назад, однако съемки и постпродакшн пришлись на время целой серии террористических атак в городе любви. В результате фильм оказался излишне актуальным и вместе с тем неудобным: привычный уже радикализм авторской позиции Бонелло вряд ли позволял рассчитывать на аккуратное и конъюнктурное освещение столь болезненного вопроса современности. «Ноктюрама» не попала в конкурс ни одного крупного фестиваля, а прокат долгое время откладывался, несмотря на готовность фильма. И эта ситуация тем более досадна, так как Бонелло снял, возможно, свой лучший фильм.

«Ноктюрама» состоит из двух частей, которые сделаны в совершенно разных форматах. Первая часть – подготовка атак в ритме большого города, что задает картине бешеные скорости, которые неожиданно сбиваются во второй половине фильма, когда герои прячутся в закрытом торговом центре. Зритель видит два типа экшен-фильмов. Триллер в городских условиях, где саспенс задается ожиданием взрывов, и мрачное тягучее ожидание развязки истории в состоянии «в осаде».

Очевидны цитаты из лучших работ Кроненберга, Ромеро и Джона Карпентера, в особенности из раннего шедевра «Нападение на 13-й участок». Американский режиссер потрясающе погружал зрителя в состояние клаустрофобии, когда любое пространство воспринималось как замкнутое, из которого нет никакого выхода. Бонелло блестяще работает на этой территории, добавляя в жанровую структуру фильма типичные для себя художественные элементы (музыкальные номера, безучастная камера, полиэкран).

Удивительно, что именно картина «про террористов» оказалась самым невинным фильмом Бонелло. Причем взгляд камеры не отворачивается от жестов насилия, но скорее безразлично регистрирует происходящее на экране. В этом нет никакой патетики. Равно как и никакой психологии. Хотя сцены в торговом центре поставлены в эстетике хоррор- и экшен-фильмов, итоговая «разрядка» (или «возмущение») для зрителя недоступна. Бонелло переводит напряжение саспенса в режим безличной работы самого кинообраза. Сближение с героями – удовольствие, которого так жаждет всякий зритель, – оказывается невозможным. Тем самым Бонелло достигает невероятного разрушения формы жанрового кино. Он увлекает зрителей намеком на интересную историю, но отказывается предложить им главное желанное блюдо – возможность сопереживать и извлечь «мораль из истории» (а также понять, «как думает сам режиссер по такому животрепещущему вопросу»).

Так «Ноктюрама» оказывается по-настоящему неудобным фильмом. Но уже не по причине слишком болезненной темы, а в силу художественной формы, вызывающей и провоцирующей по меркам текущей киноиндустрии.

Олег Горяинов

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 5 (113), 2017