Участники выставки объединились в группу под названием «Новый взгляд». Это простоватый ярлык для старых идей. Ничего нового художники не пишут, не воспевают, и даже не думают. Вы оказываетесь в зале с совершенно советской живописью. Даты на этикетках – 2012, 2013 – выглядят недоразумением. И даже сюжеты выбраны нарочно «советские»: промышленный город, труд и отдых простых «здоровых» во всех отношениях людей, вечные ценности, подрастающее поколение, благоговейно желающее повторять все за старшими.

Что здесь подкупает – так это искренность. Художники «Нового взгляда» действительно исповедуют «цельность» и «здоровость», и никогда в современном традиционном самарском искусстве я такого искреннего реализма не видел. В прежних своих обзорах я не раз говорил, что многие старые самарские художники, имеющие качественные работы советского периода, в 1991 году вдруг сдулись и пустились во все тяжкие, потеряв лицо и стиль. А тут обратный случай: в начале XXI века мы неожиданно видим живопись со стойкой ориентацией на Александра Дейнеку, Гелия Коржева, Юрия Кугача с их универсализмом, приписывающим человеку силу, твердость, не лишенную мечтательности, власть над природой, и в героях которых нет никакого современного потребительства, никакой слабости – отчего они, конечно, теряют в правдоподобии и в наше капиталистическое время кажутся абсолютно законсервированными в иделогическом прошлом.

Но опять и опять хочется отдать должное невиданному в Самарском союзе художников мастерству. Убрав в сторону «вчерашнесть» этих работ, хотелось бы обратить внимание на вещь редкую в современной «реалистической» живописи, а именно – умение использовать тень в композиции. Большинство салонных художников воспринимают тень как побочный эффект освещения предметов, но на картинах Игоря Панова, старшего товарища художников «Нового взгляда», тень – самостоятельная субстанция, изображение которой иногда заметно аранжирует, а иногда и составляет весь сюжет. Тень от руки мальчика на пляже, запускающего воздушного змея («Хороший ветер») не только дает зрителю ощутить всю яркость солнца, но и образует визуальный центр картины.

 Известный философ и искусствовед начала ХХ века Павел Филонов протестовал против “натуралистической” живописи, потому что она изображает предмет в пространстве, по сути, давая лишь его маленький кусочек, и пишет освещенный предмет, хотя сам источник света в кадр картины не попадает. Такая незаконченность, несамодостаточность мира на картине для религиозного философа была большой ошибкой светской живописи. Но это и являлось большим ее достижением: по фрагменту намекнуть зрителю о существовании большого мира, по одной комнате в «Сватовстве майора» Федотова вообразить жизнь всего дома и целой купеческой улицы.

На картине Игоря Панова «Полеты перед сном» мы видим девочку, стоящую на своей кровати и ладошками создающую тень, похожую на птицу. Мы понимаем, откуда берется эта тень, воображаем люстру в детской, ее желтый абажур. Воображаемая птичка, которую символизирует тень от скрещенных у запястья ладоней, возникает в фантазии не только у девочки, но и у зрителей, и это объединяет нас. Нам кажется, что птичка должна перелететь на детский рисунок, висящий на стене. В этом смешении реальностей – реалистического, условного и откровенно воображаемого – видно живое мышление художника. И его ученики стараются не отставать.

Обращают на себя внимание работы Евгения Уткина, на его картине «В боксерском зале» тень становится почти главным героем. На картине изображен маленький мальчик, сидящий на скамье в боксерской раздевалке и наблюдающий за тренировкой старшего брата или отца. Самого тренирующегося мы не видим, только пятно света из дверного проема падает на стену и видна мужская, боксирующая грушу, тень. Восторг от триумфа силы и восхищение упорством мы вместе с мальчиком испытываем, глядя на одну лишь эту тень. Художник умело работает с воображением зрителя, который может по одной лишь тени угадать всю нехитрую архитектуру спортивного зала и наделить образ спортсмена всеми качествами фантастических и былинных героев. 

 

«Новый взгляд» застает своих героев в пути, в точке между состояниями: «Переезд» Дмитрия Анчукова, «На утреннюю рыбалку» Игоря Панова, «Атлеты» Евгения Уткина. На картине Армена Карапетянца солдат позирует с малиной как символом мирных наслаждений. Эти моменты озарений, переходов, внутренних и внешних метаморфоз придают дополнительное очарование и особую интригу простым и тривиальным сюжетам художников. Их прикрепленность к земле, к природе, игнорирование медийной природы живописи – одновременно и настораживают, и вызывают восхищение, как вызывает восхищение улыбающийся солдат или спортсмен с оттопыренными ушами, полный желания победить. Во всем этом чувствуется большая правда. Но жаль, что эта правда далека от нашей обыденной жизни, никогда не станет её частью и  потому вызывает больше почитания, чем живого сочувствия.

 

Сергей Баландин