В условной современности девушка читает книгу известного писателя. В книге автор (Том Уилкинсон) из 85-го года рассказывает, как в далеком 68-м, когда он был молод и имел лицо Джуда Лоу, ему довелось познакомиться с пожилым владельцем отеля «Гранд Будапешт» (Ф. Мюррей Абрахам), который рассказал ему, как в 30-е, накануне Второй мировой войны, когда он, в свою очередь, был молод и имел внешность Тони Револори, он устраивался работать коридорным в этот самый отель и над ним взял шефство главный консьерж мсье Густав (Рэйф Файнс) – всеобщий любимец и обаятельный альфонс. Вместе со своим наставником юноша был вовлечен в авантюрную историю с наследством, кражей картины, погонями и убийствами, а в Европе, между тем, наступал фашизм.

Действие происходит в вымышленной республике Зубровке, пародийном образе Центральной Европы, любовно собранном из ретро-клише: кругом сплошь безупречные манеры, богатые отели, католические монастыри и горнолыжные курорты, а Уильям Дефо ходит в гриме франкенштейнова монстра. Андерсон ищет вдохновения в старых комедиях: из немых комедий берет эксцентричную пантомиму, из разговорных комедий 30-х – блестящие словесные пикировки и афористичные реплики, а из послевоенных комедий – все остальное, включая насыщенный цвет, стилизованный под густой пятидесятнический техниколор. Ностальгия, которая отчетливо ощущается в фильме, оказывается ностальгией не столько по ушедшей эпохе, когда Европа «была такой» (потому что она такой, понятное дело, не была), сколько по старому кино, которое можно было делать вот так: чтобы персонажи носились с украденными картинами, смешно, но не теряя самообладания, суетились на фоне рисованных задников и, скрываясь от преследования, рядились в одежды крестьян и монахов – наверное, последним, кто делал такие вещи на экране, был Луи де Фюнес, а после него уже, по большому счету, и никто.

«Отель "Гранд Будапешт"» – словно история, придуманная ребенком и нарисованная им разноцветными фломастерами на большом листе ватмана. В этом мире краски всегда яркие, небо высокое, а герои «добрые» и «злые». Только ребенок этот – не простой, а такой, что о нём, как и о мсье Густаве, можно сказать, что его время прошло еще задолго до его рождения: злодеи в его воображении должны носить черные плащи, героям полагаются красивые тонкие усики (если по причине юного возраста они не растут – не беда, их всегда можно нарисовать тушью, и они будут, конечно же, неотличимы от настоящих), а девушка-мечта обязана быть не просто соратницей в приключениях, но и, если можно, кондитером, чтобы делать вкуснейшие кремовые пирожные.

При этом Андерсон не такой эскапист, как о нем принято думать: в его инфантильно-винтажных фантазиях реальность всегда где-то рядом: проглядывает в уголках глаз персонажей или притаилась прямо за кадром, так, что мы слышим, как угрожающе она дышит. В «Отеле Гранд Будапешт» реальность открыто выходит на сцену андерсоновского костюмированного балагана – как взрослый, снисходительно согласившийся принять участие в школьном спектакле. Как и все, она рядится в смешные одежды (из школьной костюмерной ей достаются такие, с эмблемой «Зиг-Заг Дивижн»), как и все, смешно дурачится и падает носом в снег. Но это все понарошку, и она здесь, конечно, вовсе не за этим, а за тем, чтобы убивать – это её главное занятие, и больше она, в общем, ничего толком и не умеет. Рано или поздно она убьет всех – кого не убьют фашисты, того убьют болезни и время. Андерсону важно сообщить зрителю и самому освоиться с непростой мыслью, что в этой игре нет опции «я в домике» – реальность, как медведь из сказки, придет и легко раздавит любой отель-теремок вместе с его обитателями, а хорошие манеры, которые в старых комедиях помогали, к примеру, героям Кэри Гранта выходить из трудных ситуаций, совершенно не помогают герою Рэйфа Файнса: людям в серых шинелях плевать, какие у тебя манеры, и они с удовольствием разобьют тебе нос. Правда, всегда есть вариант просто засветить кремовым тортом в злодейскую морду, в старом кино это всегда волшебный образом срабатывало, и Андерсон, видно, всерьез думает над таким решением – дает в фильме и кучу тортов, и поданных крупным планом злодейских морд, как бы колеблясь и примеряя их друг к другу. Но, конечно, это был бы слишком простой и, положа руку на сердце, не очень честный выход.

Роман Черкасов