После того, как в городе Пугачеве начались народные сходы с требованием выселить всех чеченцев, там стали происходить вещи, хоть и ожидаемые, но в каком-то смысле уникальные.

Уже больше недели в городе Пугачеве как будто реально действует 31-я статья Конституции. Это та самая, которая гарантирует свободу собраний и которая нигде на территории РФ не работает, кроме, как вот выяснилось, города Пугачева. Граждане там собираются, даже без всяких уведомлений, устраивают митинги, выдвигают требования, перекрывают, в конце концов, федеральную трассу, и никто их за это не бьет дубинками, не арестовывает, не сажает в автозак, не отвозит в СИЗО и не заводит уголовных дел. Нескольких человек, если верить прессе, задержали, но вроде быстро отпустили. Даже стычки с полицией и прорывы полицейских оцеплений не рассматриваются как достаточное основание бросить на митингующих ОМОН (который туда, естественно, свезли, а то мало ли) и размазать их печень прямо по асфальту трассы Самара-Саратов.

В городе Пугачеве власть реагирует на требования горожан (конечно, насколько это возможно в пределах действующего законодательства). Взять и выселить по национальному признаку людей с российскими паспортами из российского же города нельзя, но можно проследить, чтобы уголовное дело об убийстве не замяли, чтобы задержанный по этому делу чеченский парень не оказался вдруг на свободе и не уехал бы в Чечню, откуда, как с Дона, выдачи нет. Можно проверить прежние уголовные дела, где, как считают жители города, замешаны чеченцы, на предмет укрывательства со стороны местных органов. Можно договориться с пугачевской диаспорой, чтобы те вывезли за пределы района самых буйных своих представителей. Можно, наконец, проверить у чеченцев регистрацию, раз уж народ так просит. 

Я не говорю, что требования пугачевцев («выселяй!») законны и цивилизованны. Я лишь говорю, что они – насколько это возможно в рамках закона и цивилизации – исполняются. 

Словом, в городе Пугачеве сейчас почти демократия и гражданское общество с действующей обратной связью между властью и населением.

Лицо у этой демократии злое. Недоброе такое лицо. Стихийный низовой национализм  - штука, в общем, дикая и малоприятная, а требование немедленно выселить всех чеченцев происходит из тех же хтонических глубин коллективной души, откуда исходят шансон, желание линчевать всех, кто как-то не так занимается сексом, и тоска по жесткой политической руке. Но нужна изрядная доля лицемерия и демагогической изощренности, чтобы утверждать, что причины пугачевского протеста мнимые и надуманные, что никакой национальной проблемы не существует, и пугачевцы не имеют права возмущаться. Людей сердит вызывающее поведение и безнаказанность приезжих с Северного Кавказа, и они имеют право на возмущение, которое выливается в такие формы и с такими вот требованиями. А в какие формы, по-вашему, оно должно выливаться? В креативные плакатики а-ля Болотная, в одиночные пикеты, в очередной сбор подписей в интернете? 

Можно возразить, что в этой безнаказанности виновны не столько «понаехавшие», сколько коррумпированность органов правопорядка и прочие особенности политической системы. Можно заметить, что когда полицейский или чиновник, например, сбивает человека насмерть и уходит от ответственности, люди почему-то не выходят на народные сходы. Можно, наконец, попенять, что лучше бы они протестовали, когда им зарплату не платят или когда ЖКХ дорожает, и что чересчур бойкие чеченцы и дагестанцы на улицах российских городов – конечно, проблема, но далеко не главная проблема. Да, наверное, всё это так и всё это правильно. Ну, тут уж как есть. Вот так они мыслят. Так видят мир. Когда менты и чиновники уходят от ответственности – они немного возмущаются, но не выходят на площади, а когда это же делают чеченцы – возмущаются сильнее и иногда выходят. Что поделаешь: не хватает простому человеку широты мышления, умения анализировать ситуацию и постигать её истинные причины. Зато те, у кого такое умение вроде бы есть – интеллектуалы, креативный класс, русские европейцы, не знаю, как назвать, словом, милые образованные люди умственных профессий – к требованиям этих людей власть вовсе не прислушивается. И причин тому множество, но вот кажется мне, что определяющая одна.

Дело в том, что интеллигентные люди крепко завязаны с этой властью. Они пишут в государственные или зависящие от государства СМИ, преподают в государственных или зависящих от государства вузах, получают деньги из государственных или зависящих от государства фондов. Журналисты, пиарщики, преподаватели, креативщики – сам род занятий (который звучит гордо: создавать смыслы!) накрепко привязывает интеллигентных людей к этому государству и к этой власти с её нефтяными сверхдоходами, от которых им чуточку, совсем немножечко, но перепадает. Мы не виноваты – такова система, так её выстроили и нас не спросили, но теперь мы зависим от неё и знаем, что если она пошатнется, нам, скорее всего, не поздоровится. Производство смыслов – деятельность такая, что в случае, не дай бог, серьезных потрясений платить за неё точно никто не станет. А потому «нам не нужна революция». Нам вообще непонятно что нужно. Тогда как шоферы, охранники, экспедиторы, токари на заводе, те, кого принято представлять в образе суровых мужчин в растянутых майках и опасливо называть пролетариатом, они меньше зависят от государственной системы. И если она даже рухнет, они сохранят свои профессии или, на худой конец, освоят новые, они всё это уже проходили 20 лет назад. Закроется завод – пойдут таксовать, это дело не выгорит – пойдут плитку класть, трамваи водить, землю копать. А потому не надо – ой, не надо – лишний раз их сердить. И если где-то можно задобрить – лучше задобрить. Иначе мало не покажется.

В этом и есть наша самая главная тайна: сколько бы протестно настроенный «креативный класс» не трындел о своей свободе и неподконтрольности, он гораздо более зависим от власти и, если отбросить смелую митинговую риторику, более заинтересован в сохранении стасус-кво, чем люди рабочих профессий. И потому только с ними, людьми рабочих профессий, власть и готова играть в демократию. Лицо у этой демократии может быть злое и несимпатичное, но не нам этим возмущаться, мы-то в игре вообще не участвуем.

 

Роман ЧЕРКАСОВ