В Самаре в годовщину начала специальной военной операции, 24 февраля, произошло несколько задержаний гражданских активистов. Елена Епифановна возлагала цветы к памятнику жертвам политрепрессий. Владимир Авдонин вышел на улицу с плакатом «против террора» и получил штраф «за дискредитацию». Андрей Жвакин, который снимал на телефон акцию Авдонину, сообщил «Засекину» о применении в отношении него насилия в полицейском участке. 

Днём 24 февраля, около 14.15, стало известно о первом политически мотивированном задержании. Силовики задержали самарчанку Елену Епифанову. Поводом стало возложение цветов к памятнику жертвам политических репрессий. Женщину отвезли в отдел полиции №13 на ул.Фадеева, 42. Довольно быстро её отпустили из участка без составления протокола. 

Вечером, около 18.10, возле развязки на Московском шоссе у метро Московская с плакатом «Нет путинскому террору» свой протест выразил 31-летний самарский оппозиционер Владимир Авдонин.

Я вышел, чтобы заявить свою гражданскую позицию. Сказать всем, что я против репрессий, против сфабрикованных политических уголовных дел. Я против того, чтобы людей сажали в тюрьмы за их взгляды и убеждения. Я против той внешней и внутренней политики, которую проводит путинский режим на протяжении всего своего правления, в особенности против того, что происходит в последний год. Я был кандидатом в депутаты от Партии народной свободы (ПАРНАС). Я баллотировался в 2016 году от партии Бориса Немцова, убитого у стен Кремля. Я считаю Немцова символом свободной России. Я считаю, что его смерть (а практически он принёс себя в жертву своей борьбой), она не должна быть напрасной. Сегодня мы все видим, что делает путинский режим, - объяснил «Засекину» свой протест Авдонин.

Примерно через двадцать минут после начала акции, около 18.30, к месту её проведения подъехали сразу два экипажа полиции. Из автомобилей вышли около дюжины человек, среди которых были и полицейские, и люди в гражданской одежде. Авдонина задержали. Ещё двоих молодых людей, которые находились неподалёку, попросили проехать в отдел полиции в качестве свидетелей. Одним из них оказался 28-летний самарский активист Андрей Жвакин, который снимал происходящее во время пикета на телефон. Когда Авдонина начали задерживать, Жвакин подошёл спросить, что происходит.

На улице в отношении Жвакина полицейские вели себя максимально корректно, в отличие от того, что произошло позже в самом полицейском участке. У активиста проверили паспорт и выяснили, что Жвакин и сам ранее являлся участником пикетов, и на него уже заведены в связи с этим три дела об административных правонарушениях. Жвакину и второму молодому человеку лет 25-ти полицейские предложили добровольно проехать с ними в качестве свидетелей, и те согласились.

Всех троих доставили в четвёртый отдел полиции Октябрьского района по адресу пр. Ленина 13А.

При этом задержанные, думая, что им ничего не угрожает, не обратились сразу за помощью к адвокату. Они также не сообщили о задержании, например, в правовой бот ОВД-инфо, [Внесен(а/о) в реестр иностранных агентов] который помогает в таких случаях. По сути, молодые люди остались без поддержки адвоката, что и стало одной из причин дальнейшего инцидента.

Одного из молодых людей, который оказался случайным прохожим, почти сразу отпустили из полицейского участка. Авдонина и Жвакина развели по комнатам на разных этажах и начали опрашивать.

В помещении, куда отвели Жвакина, находилось около 15 человек. Активист вёл себя подчеркнуто вежливо и корректно и сообщил полицейским, что не хочет огласки происходящего. 

Молодому человеку, по его словам, задавали вопросы, есть ли у него кураторы, оружие, связан ли он с экстремистскими группами. Спрашивали, где он живёт и предлагали «найти у него по месту жительства пару гранат». Угрожали тем, что встретят на улице: «Выйдешь за пределы участка, где ты сейчас в безопасности, а там мы тебе безопасность не гарантируем. Какой-нибудь наркоман за дозу что угодно может сделать».

В отделении у Жвакина отобрали мобильный телефон, но у активиста был в кармане ещё один телефон. Он неожиданно зазвонил. Наличие второго скрываемого телефона сильно разозлило полицейских. Они выхватили его из рук Жвакина. Молодой человек первоначально сам, по просьбе полицейских, разблокировал свой телефон. Часть информации они смогли изучить, но затем сработала блокировка. В настройках стояло быстрое угасание экрана. 

Из разговоров полицейских Жвакин понял, что в этот же день, 24 февраля, якобы было сообщение о предполагаемом минировании самарского ТЦ «Звезда». В Самаре, по его мнению, любят связывать действия политических активистов с ложными минированиями. После этого пароль Жвакин для разблокировки телефона говорить отказался, и в отношении него применили угрозы и силу.

Полицейские и люди в штатском начали угрожать Жвакину, оскорблять его и говорить, что ему необходимо уехать из России или отправиться в зону СВО. По словам активиста, одним из тех, кто проявлял больше всего прыти в оскорблениях, был майор полиции А.А. Колокольцев. Впоследствии он составлял протокол изъятия телефонов. Также в комнату заходил человек, который представился сотрудником уголовного розыска. Он заявил, что у Авдонина и Жвакина в машине полицейские якобы видели оружие и что «сейчас будут с этим разбираться». Один из присутствующих в комнате пригрозил Жвакину уголовным делом.

Однако активист и тогда не назвал пароль от своего телефона. После этого, по его словам, началось применение насилия в отношении Жвакина.

В комнате, в которой кроме активиста находились семь человек лет 40-50-ти, выключили свет. Затем нанесли несколько ударов (пощёчин) по лицу молодому человеку, каждый раз после очередного удара спрашивая, готов ли он сказать пароль.

Телефон зазвонил ещё раз, и Жвакин попытался дотянуться до трубки. После этого его повалили на пол вниз лицом и начали заламывать ему руки, вдавливая пальцы в шею. По словам молодого человека, его пытали трое – и полицейские, и в штатском. Активист кричал от боли, но никто на помощь не пришёл. При этом, по словам Жвакина, рядом находились и трое женщин-полицейских, которые были в курсе происходящего. Авдонин криков молодого человека не слышал, так как находился на другом этаже. Жвакин просил прекратить насилие, но когда его прекращали, молодой человек называл 51 статью Конституции и говорил, что ничего не скажет, и заламывание рук продолжали. Активист утверждает, что может составить фотороботы присутствовавших в тот момент в комнате. Один из них говорил, что готов заявить на Жвакина, якобы активист сам первым ударил полицейского.

По словам молодого человека, полицейские ждали решения от руководства, что делать с ним и с Авдониным. Просили Жвакина подписать протокол изъятия телефонов и объяснение по действиям Авдонина на пикете. Но молодой человек сказал, что любые бумаги будет подписывать только в присутствии адвоката. Адвокату позвонить полицейские Жвакину не давали, хотя утверждали, что он находится в статусе свидетеля. По закону активист, если он был просто свидетелем, мог уйти в любой момент.

Жвакин провёл в отделении пять часов и после выхода оттуда, когда уже подъехал адвокат Захар Лебедев, вместе с ним отправился в травмпункт. Там ему диагностировали ушиб мягких тканей в области шеи и левого плеча. Сотрясение головного мозга не выявили.

В отделении полиции Авдонина продержали четыре часа. По словам активиста, в полицейском участке сотрудники полиции пытались к нему обращаться на «ты». Авдонин потребовал, чтобы к нему обращались на «вы», и его требование они в целом выполнили.

После этого Авдонина завели в комнату. Он сел там за стол и стал ждать.

В дверях появился полный, неопрятного вида мужчина, одетый в домашнюю одежду, который стал орать, чтобы я встал к стенке. Я потребовал его представиться. Он отказался, и я в ответ предложил встать к стенке ему самому, после чего он ретировался. Затем пришел участковый Руднев и стал меня опрашивать. Я не стал отказываться от дачи показаний и заявил, что цель моей акции – протест против террора, против репрессий и попрания прав и свобод граждан России.
В ходе опроса в кабинет заходил сотрудник полиции Колокольцев А.А., который требовал от меня встать в угол и угрожал составить протокол по статье 19.3 за невыполнение его требования. Я отказался вставать в угол и предложил ему встать в угол самому, добавив, что если он хочет составить протокол по 19.3, то это его дело и меня это не пугает. После этого он стал говорить, что физически сильнее меня, но увидев, что меня это не напугало, он ушел.Участковый Руднев в ответ на мои слова о том, что полиция, на мой взгляд, служит преступному режиму, он рассказал о том, что он часто помогает нищим и покупает им еду за свой счет, - рассказал Авдонин.

Затем молодому человеку предложили пройти на этаж ниже, где он встретился со Жвакиным, который сообщил Авдонину о том, что его пытали. На лице и шее у Жвакина были следы от насилия. 

После этого Авдонина отвели в другую комнату, где в отношении него был составлен протокол по статье 20.3.3 – о дискредитации вооружённых сил РФ. Составлял протокол Руднев, но в графе составителем значился Колокольцев А.А.

У меня возникла короткая перепалка с сотрудниками полиции, которые стали говорить «о советских содатах, защищавших Родину», а одна из сотрудниц полиции, заявила, что они служат не преступному путинскому режиму, а закону.
Я рассказал им о своих репрессированных предках, прошедших ГУЛАГи, в ответ на что Колокольцев стал активно поддерживать сталинские репрессии и говорить, что «в ГУЛАГах гноили всякую мразь». В ответ я спросил его, имеет ли он в виду, что мои предки были мразью, на что он стушевался и сказал, что имел в виду что-то другое. После этого меня попросили покинуть отдел полиции, сказав, что я свободен, и мне давно пора идти, - сообщил «Засекину» Авдонин.

Жвакин намерен подать заявление в Следственный комитет. Активист хочет добиться проведения проверки по превышению должностных полномочий теми, кто применил в отношении него силу.

«Засекин» будет следить за ситуацией. 

Екатерина Сильмэ