Не успел окончательно стихнуть скандал с вероломным объединением трёх исторически обособленных друг от друга самарских вузов, венцом которого стала резонансная оговорка Николая Меркушкина про «Александра Матросова, самоубийц и амбразуру». Причём неожиданно отчаянное сопротивление совершенно далёких от всякой политики граждан вызвала даже не столько весьма спорная, подчёркнуто личная инициатива губернатора, прикрывающаяся общероссийским «трендом», сколько формы и методы её «упёртого» воплощения. И вот теперь вырастает новая, уже буквальная стена между остатками самарского самосознания и всенародно избранным феодальным варягом, примеряющим на себя тогу пародийного наместника, «прокуратора Самарии Понтия Пилата».

 

Николай Меркушкин, всерьёз считающий себя архитектором и инженером человеческих душ, решил возвести стену на площади Славы, радикально меняющую её облик и фактически закрывающую «простым смердам», дошедшим до её края, ставший уже легендарным обзор. Между принадлежащим всем и каждому видом - на волжский склон, Волгу и магический заволжский простор - и реальным из плоти и крови жителем города, ради этого приходящего и приезжающего сюда, теперь будет рукотворная стена имени Николая Меркушкина. Ещё раньше «космические плиты» были заменены аляповатой цветной плиткой, изгнавшей с площади весёлую роликовую молодёжь.

Прежде чем плакать, хочется смеяться. И над рассказами бывшего главы Республики Мордовия из маленького города Саранска о том, как он утверждал там все архитектурные проекты. И над бессознательным смешением в малокультурной «реконструкции» площади Славы имперской брутальности и колхозной советскости. И над откровенной пародией на имперский стиль Древнего Рима и сталинский монументализм, скрывающийся в подсознании настоящего автора этого проекта. И над периферийным презрением к профессиональному сообществу и коренным жителям города, ранее даже не ведавшим о мифологическом, крошечном, захолустном Саранске.

Вот ведь как получается. Москва – Третий Рим. А Самара – второй Саранск. И основатель этого второго Саранска, теперь уже почти Самаранска, не Григорий Засекин, а Николай Меркушкин. И новая возводимая стена на вершине кургана – это ещё и пародия на острог, построенный первым воеводой Самары. Да и конная статуя почти под боком…

И, несмотря на все вроде бы оправданные объяснения о необходимости укрепления склона и требованиях безопасности, равно как и пафосные разговоры о приведении площади в порядок к 70-летию Великой Победы, волевой, волюнтаристский, феодально-средневековый импульс этой затеи более чем очевиден. Тем паче, что к нынешнему 9-му мая реконструировать площадь уже никак не поспеют, да и не могли поспеть...

Как говаривал Остап Бендер, моих грехов разбор оставим до поры, вы оцените красоту игры. Нерон для красоты игры жёг Рим. А тут возводится мирная, монументальная стена то ли смеха, то ли плача. Не великая и не китайская. И даже не Берлинская. И вместо «Пинк Флойда» на её открытии будут петь доморощенные фольклорные коллективы и солисты оперы в казачьих костюмах.

Я понимаю, что когда речь идёт о персональном комплексе величия отдельного человека, волей судьбы и природного нюха дослужившегося до большой губернии, рассуждения о нецелесообразности в период кризиса и многочисленных социальных проблем, в том числе тех же ветеранов Великой Отечественной войны, подобного расходования бюджетных средств кажутся неуместными. Но всё-таки. Площадь Славы была вполне благополучной и ухоженной. Единственно, что здесь можно и нужно было бы сделать – это решить достаточно простую техническую задачу по укреплению склона. Разрушать и размывать ансамбль, являющийся памятником позднего развитого социализма, даже сформировавшемуся в его недрах советскому гражданину Николаю Меркушкину не имеет никакого практического смысла…

И в Самаре, и в Москве, и где угодно нет ни одного сколько-нибудь уважаемого архитектора, который без автомата или чемодана с деньгами за спиной сможет оправдать «оригинальное» решение архитектора Меркушкина. А то, что это его личное решение подтверждают все. Во всяком случае, профессиональные архитекторы, взявшиеся за воплощение этой идеи, точно. В частности, Дмитрий Орлов. Последний также признался, что был альтернативный, тактичный и гораздо более органичный, проект. С «модернизацией» лишь пространства Вечного Огня и созданием самарского «Акрополя» за его пределами. Но губернатор потребовал Стены, Стены и только Стены.

Мраморно-гранитная дугообразная стена, видимо, напоминает Меркушкину римский и вашингтонский Капитолий. Это и стена, и как бы концептуальная анфилада одновременно. А вместо центрального сооружения и купола уходящий в небо металлический обелиск со строителем самолётов и космических ракет на вершине. Вот только невдомёк было объяснить «главному архитектору», что вместо «Паниковского», как давно его именуют все самарцы, мы получим брутального фаллоцентрического идола…

Самарцы наверняка уже ищут новому сооружению адекватное и неформальное название. Такоё же ёмкое, как «конец Льва Толстого», навсегда закрепившееся за «самаро-самаркандским» вокзалом.

Официально эта не китайская и не берлинская стена называется «Гордость, Честь и Слава Самарской области». А кто сегодня является гордостью, честью и славой, кроме тех, чьи славные имена появятся на этой стене? Правильно – Николай Иванович Меркушкин. И неслучайно вспоминается старое, советское, коммунистическое, потаённое – «ум, честь и совесть нашей эпохи».

Однако большинство противников этого «лебединого» губернаторского квазипроекта возмущены, прежде всего, тем, что их лишают возможности смотреть и видеть склон, Волгу, даль. Слушать и слышать им давно надоело. Им хочется, как и раньше, смотреть и видеть. Но «наместник императора», прокуратор и чудотворец лишает их и этой возможности. Чтобы смотреть и видеть свой берег и свою Волгу нужно или стать опричником в «Белом доме» или взирать с улицы Молодогвардейской, на крайний случай, с самой площади. Почти всё видно. А вот с привычного места, с края площади, из-под Паниковского взгляд всякого сюда дошедшего будет упираться в стену. И не хотят граждане понимать, что снизу, с набережной, с Волжского проспекта, и с реки каждый отныне узреет бастион властителя запасной столицы…

Депутат Губернской думы Михаил Матвеев уже зовёт самарцев 8 мая на флешмоб в чёрных очках, а прежде запустил в Интернет возмущённую петицию. Всего за сутки, независимо от отношения к самому Матвееву, она набрала две тысячи подписей. И, не сомневаюсь, что их будет намного больше. Не меньше, чем под петицией о сохранении университетов. Потому что это не имеет никакого отношения к политике, к интерпретаторам и прочим виртуальным майданам. Это не бунт и не протест. Это ропот не желающих быть презренными горожан. Это остатки культуры и самосознания напоминают о городском и человеческом достоинстве. Это элементарный инстинкт социального и регионального самосохранения…

Сергей Лейбград

Фото Гора Мелконяна