Не согласованная с администрацией города акция в поддержку Алексея Навального в Самаре 31 января оказалась масштабной не только по числу «участников» со стороны органов правопорядка, но и по числу задержаний, в том числе — журналистов. И это — новая реальность, в которую мы погружаемся, по-видимому, надолго. О впечатлениях от поездки в автозаке и трех часов в отделении полиции — в материале корреспондента «Засекина» Хорена Григорьяна. 

До недавнего времени только первые две столицы могли похвастаться смелостью правоохранителей, которые активно задерживали на различных массовых акциях освещавших их журналистов. Сейчас к ним присоединилась и третья, «запасная» столица, и многие другие российские города.

Накануне всероссийских протестов в Москве прямо во время прогулки с малолетним сыном был задержан главный редактор Медиазоны [Внесен(а/о) в реестр иностранных агентов]Сергей Смирнов. [Внесен(а/о) в реестр иностранных агентов] Полицейские даже не стали дожидаться прихода его жены — просто оставили мальчика одного, схватили его отца и увезли в отделение.

А чем мы хуже? — подумали мужи

31 января в Самаре во время шествия и митинга сторонников Алексея Навального задерживали не только журналистов, но и других известных людей. Полицейские увезли с акции шеф-редактора радио «Эхо Москвы в Самаре» Сергея Курт-Аджиева, ведущих радиостанции Татьяну Брачий и Антона Рубина, корреспондента СМИ «Да здравствует рабочая демократия» Григория Оганезова, некоторых других. 

Мне тоже «повезло» оказаться в числе задержанных. Хотя с учётом компании слово можно было не брать в кавычки — как-никак, в одном автозаке со мной везли профессора социологии Владимира Звоновского с сыном, которые по своим исследовательским делам посетили мероприятие (и, разумеется, не были его участниками, как и арестованные журналисты).

Столь массовые задержания работников СМИ трудно объяснить логически. С одной стороны, можно предположить, что таким образом просто хотели заткнуть рты нашим изданиям, что фактически является нарушением закона. С другой — это попытка запугать других: мол, будете приходить и писать — мы и вас задержим как участников! В Москве задержанным журналистам вменяли участие в акциях за то, что они там выполняли свой профессиональный долг. Интересно, можно ли хотя бы гипотетически привлечь за то же самое господ полицейских? Были же на несанкционированной акции! Было бы забавно на это посмотреть…

«Нас ГАИ остановит!»

Несмотря на колоссальные расходы бюджета на обеспечение полиции необходимым у нас, попавших в автозак, сложилось впечатление, что деньги тратятся зря. Во-первых, нас везли на старом раздолбанном «ПАЗике» — у него в полу даже была дырка, из которой внутрь влетала грязь и врывался ветер. Во-вторых, на всех автобусов не хватило: нас буквально запихали, как селёдок в бочках. Несмотря на то, что законом прямо запрещается перевозить в автозаках задержанных больше, чем предусмотрено посадочных мест. В-третьих, сами задержания проходили по надуманным поводам. Меня, например, схватили под руки без представления и предъявления документов сразу после того, как я сделал пару фотографий вереницы задержанных, которых вели в автозаки. И ни бейджик «пресса», ни редакционное задание не стали аргументами для отказа от незаконных действий. Единственное, что удалось добиться этим — меня перестали тащить, и мы просто шли рядом (хотя один полицейский всё же держал меня под руку — аккуратно, без фанатизма).

Задерживавшие не хотели вталкивать нас в забитый автобус. Но какой-то майор нервно выкрикивал: «Выполнять приказ! Я сказал: всех в автобус!». Мы потом ещё минут пять общались о том, что невозможно ехать на ступеньке с открытой дверью, но в итоге нас буквально затолкали внутрь. Там я и столкнулся нос к носу с Владимиром Звоновским.

По дороге каким-то образом приоткрылась задняя дверь — та, которую можно открыть в обычных автобусах только вручную, а в автозаке — теоретически никак, поскольку в них намеренно ломают механизм открывания изнутри. Сопровождавшие полицейские сказали об этом водителю, и тот решил остановиться. «Я так не поеду, нас ГАИ остановит и всё!» — заявил он. Пока водитель выходил, кто-то из задержанных смог открыть дверь до конца — и половина «пассажиров» вылетела на улицу. 

Оба полицейских, стоявших на площадке с автоматической дверью, вырвались наружу и попытались догнать беглецов. Тотчас же профессор Звоновский решился было повторить их подвиг, но был принят в крепкие объятия старшего лейтенанта в шлеме «космонавта». В это же время другой задержанный каким-то чудом сумел выскочить из автобуса через… водительскую дверь!

В общем, оставшийся путь до отделения полиции №8 мы ехали, давясь от смеха, а несчастные полицейские — с осознанием скорых санкций начальства. Само собой, что разговаривать с нами они не особо хотели.

Опросы и допросы

По дороге 19-летний Глеб Звоновский читал сообщения о происходящем в других регионах. А профессор Владимир Звоновский тут же обсуждал действия полиции там с нашими сопровождающими. Социолог — всегда социолог, даже в автозаке. Суть разговора: во Владивостоке полицейские стреляли по толпе. Звоновский спрашивал: «Будете ли вы стрелять по людям, если поступит такой приказ?». Полицейские в автобусе не отвечали, но задавали встречные вопросы: «А что, где-то стреляли? А чем стреляли? Во многих попали?». Будто подробности важнее сути…

На месте нас продержали ещё несколько часов. Сначала вывели троих, потом один задержанный, шумно возмущавшийся всю дорогу (по его словам, он просто ждал автобус, чтобы уехать домой, но почему-то оказался с нами), с трудом уговорил стражей отпустить его в туалет. Услышали только когда он безапелляционно заявил: «Или провожайте в туалет, или я всё сделаю тут! Мочи нет терпеть!». Благодаря этому едва не состоявшемуся перфомансу нас по двое стали выводить из автобуса и провожать до туалета. Спасибо, хоть в одну кабинку на затолкали. В других отделениях, если верить полученным соседями по автозаку сообщениям, отношение к задержанным было хуже: людей держали в автобусе, выводили по одному, в туалет не отпускали, вели себя грубо.

«Наши» полицейские — надо отдать им должное — вели себя очень корректно. Не считая утрамбовывания в забитый автобус всё остальное было нормальным. С нами были вежливы, никто никому не «тыкал», допросы называли исключительно опросами, «сочинять» показания особо не пытались (мелкие ляпы типа забытой частицы «не», существенно изменившие содержание показаний, можно в расчёт не брать, ведь текст после прочтения исправляли и подписывать ничего не заставляли).

Особое отношение проявили к девушкам: их было немного, всех вызвали раньше мужчин, хотя в итоге они провели в отделении столько же времени. Зато хотя бы в тепле — нам же остался старый автобус с заглушенным двигателем и выключенной печкой.

А далее почти начался цирк: полицейские решили во что бы ни стало всех отправить на дактилоскопию. Даже тех, у кого были удостоверения личности — водительские права или паспорта. Основанием назвали приказ ГУВД Самарской области. Причём говорили это младшие офицеры в коридорах, а вот их начальство никак не объясняло эти странные требования.

На всех, кто отказывался, составляли протокол по ст. 19.3 КоАП — «Неповиновение законному требования сотрудника полиции». Аргументы о том, что это требование незаконное, никто не принимал: есть приказ — значит, законное! А мы ещё удивлялись, что они задерживают журналистов и социологов, нарушая кучу законов. Просто для полиции, как оказалось, приказы — в приоритете.

Вместо послесловия

Меня отпустили ближе к вечеру без составления протокола. И без извинений. Зато — с безграничным искренним удивлением сотрудников в дежурной части: когда подполковник вывел меня к выходу и дал подписать протокол доставления, он сказал подчинённым: «Он уходит. Один». Те удивились: «Уходит?! Один?!». Всех остальных оставили в отделении.

Смешная с виду история на самом деле показывает, что Россия окончательно перешла за грань, которую цивилизованные государства стараются не пересекать. Наша страна стала ближе к сталинской репрессивной машине, чем мы могли себе представить. Это пока журналистов, рассказывающих о протестах, незаконно задерживают. С учётом настроений есть очень большая вероятность незаконных арестов и осуждений на реальные сроки заключения. А что будет дальше?..

Хорен Григорьян