В студии информационного агентства «Засекин» побывал лидер региональных единороссов, спикер самарского городского парламента и очень самарский человек, «друг всего сущего» Александр Фетисов. И ответил на все, даже запрещённые, вопросы Дмитрия Лобойко и Сергея Лейбграда.

 

Сергей Лейбград (С.Л.): У нас сегодня в гостях человек, которому не надо объяснять, кто такой Засекин. Это председатель Городской думы, секретарь регионального политсовета «Единой России», футбольный болельщик и вообще самарский человек Александр Фетисов. Александр Борисович, здравствуйте.

Александр Фетисов (А.Ф.): Для меня очень важно последнее.

Дмитрий Лобойко (Д.Л.): Александр Борисович, всё-таки то, что вы друг всего сущего, включая футбол, мы, наверное, оставим на конец беседы. Вначале нельзя не поговорить о политике. Прошли выборы в Сызрани, прошли выборы в Тольятти. И много где ещё. Вы ими довольны? Насколько они прошли честно, чисто? Что ещё принято спрашивать у представителя «Единой России»?

А.Ф.: Я считаю, что, наверное, нет оснований быть в разочаровании от результатов выборов. Конечно, главная площадка «сражений», к которой было приковано внимание, это Тольятти. И, конечно, тот результат, которого нам удалось достичь в Тольятти, удовлетворяет. Также были успешные кампании во всех остальных муниципальных образованиях. Если говорить об анализе причин, об анализе итогов, а скоро пройдёт уже два месяца с момента окончания кампаний, то этот анализ мы для себя сделали. И если вам интересно, то соображениями на этот счёт могу поделиться.

Д.Л.: Конечно, интересно. Тольятти был провальным городом для «Единой России». На предыдущих выборах «Единая Россия» показала один из худших результатов партии власти в стране. И вдруг – триумф. Все депутаты-одномандатники вновь единороссы. Подавляющее большинство списочников тоже единороссы…

С.Л..: Но у этого триумфа есть и другая сторона. Во-первых, очень маленькая явка, а во-вторых, это победа больше лично Меркушкина, нежели «Единой России». Или нет?

А.Ф.: Если говорить о явке, то, наверное, явка сильно не отличалась от традиционной явки, в том числе, в Тольятти и результатов прихода людей на избирательные участки в целом по стране. Я скажу, что такая явка, конечно, не может нас радовать. Но в целом она даже повыше, чем в ряде субъектов Российской Федерации. Что касается причин – да, безусловно выборы в Тольятти, да и выборы в целом по стране показали, что партийные бренды в нынешнем политическом цикле отходят на второй план. На первый план выходит личность. Безусловно, это победа, прежде всего, губернатора, который очень серьёзно отработал в Тольятти. Это всё было на моих глазах и с моим участием. Это встречи глаза в глаза с десятками тысяч тольяттинцев. Конечно, до этого мы не видели таких избирательных кампаний с участием первого лица области. Эта же тенденция видна и в других регионах. Та же Москва. На выборы выходит целый набор представителей различных политических партий. Я уже не говорю о самарском харизматике Дегтярёве.

С.Л.: Харизматик рифмуется с другим словом…

А.Ф.: Да… В Москве, наверное, не очень оценили его волжскую харизму. Но вместе с ним, вместе с Левичевым от «Справедливой России», который выглядел достаточно тускло, был Мельников от КПРФ. Мне кажется, достаточно серьёзный кандидат. Человек очень взрослый. Человек очень вменяемый. И что мы увидели? То, что ядерный коммунистический электорат, который всегда очень дисциплинированно идёт и голосует, не проголосовал за Мельникова. Избиратели всё равно разделились. Мне кажется, большая часть голосовала за Собянина, часть – за Навального.

Д.Л.: Очень интересная ситуация. В Москве. Помимо Собянина, был и Мельников, вполне похожий на настоящего кандидата, был Навальный, в конце концов. Если брать тольяттинские выборы, всё-таки к ним было приковано основное внимание жителей области, там была «Единая Россия» с Меркушкиным…

А.Ф.: И все, все, все.

Д.Л.: И все, все, все. И вот эти все, все, все по какой-то непонятной причине, в отличие от того же 2011 года, фактически не вели свои кампании. Наружной рекламы практически не было, за исключением рекламы «Гражданской платформы» во главе с анонимным Андреевым, который вроде как во главе, а вроде как и сбоку…

С.Л.: И с Макаревичем…

Д.Л.: И с Макаревичем, да. КПРФ, «Справедливая Россия», ЛДПР фактически не вели кампаний. Ну, было какое-то количество баннеров, но…

А.Ф.: Позвольте мне здесь с вами не согласиться. На самом деле была достаточно острая кампания «Справедливой России». Причём они сосредоточились на темах очень болезненных. Они работали внутри АвтоВАЗа...

Д.Л.: Кто же их туда пустил?..

А.Ф.: И поднимали достаточно острые вопросы. У них в списках был руководитель независимого профсоюза Золотарёв, который обладает всеми методами политической борьбы и который способен достучаться до сердец тольяттинцев. «Справедливая Россия» активно работала и по дворам, собирая подписи против закона о финансировании капремонта многоквартирных домов жителями. Хотя в Государственной думе «Справедливая Россия» воздержалась от голосования по этому вопросу. Говорить о том, что «Гражданская платформа» не работала, тоже нельзя. И с ней вместе на разогреве работала «Родина» с колоссальным количеством щитов. Но если сравнивать с результатами 2011 года, наверное, в том числе, у людей есть некоторое разочарование в оппозиции. Я часто смотрю, как вы рассуждаете с гостями на «Засекин-ТВ»: что же такое оппозиция? Что такое оппозиция в Самарской области?

Д.Л.: У вас есть ответ, я знаю.

А.Ф.: И, наверное, у людей… Да, люди сходили, проголосовали. Вот, мне кажется, интересный момент - вот проходил кубок губернатора по дзюдо. Соревнование закончилось, и мы с Николаем Ивановичем выходили из спортивного зала. А там сидели женщины. Ждали своих детей, девочек из секции то ли художественной, то ли спортивной гимнастики. Проходя мимо, Николай Иванович остановился. Это было недели за три до выборов. Он спросил: «Вы вообще знаете, что выборы будут в Тольятти?». И завязался разговор. У одной женщины он спросил: «Ну, и за кого будете голосовать?». После того, как она рассказала, что ей весьма симпатичен Николай Иванович, что она внимательно следит за теми шагами, которые он осуществляет, что, действительно, видны изменения, связанные с ремонтом дорог в Тольятти, с решением других вопросов, она ответила, что голосовать будет за «Справедливую Россию». После этого выяснилось, что она работала на прошлых выборах каким-то агитатором. И я к ней обратился: «Ну, вот вы работали на прошлых выборах, агитировали за эту партию, тольяттинцы, надо сказать, тогда очень хорошо проголосовали за «Справедливую Россию», и вы делегировали в Государственную думу человека, который бы представлял интересы тольяттинцев. А кто это вообще? Вот вы работали, вы перед людьми, наверное, тоже брали на себя ответственность за те слова, которые вы говорили. Что это за человек? Кому достался мандат?»…

Д.Л.: И сказать она не смогла.

А.Ф.: Да. Она не смогла его назвать, что и неудивительно.

Д.Л.: Может быть, логика у женщины была правильная. Если бы в прошлый раз Тольятти не проголосовал бы так мощно против «Единой России», то и не получил бы пристального внимания…

А.Ф.: А вот губернатор у ещё одной женщины спрашивает: «А почему же вы так проголосовали?». «Ну, мы, - говорит, - вообще-то не против «Единой России» проголосовали, мы только чтобы вы не расслаблялись, чтобы знали». Поэтому, если говорить о результате, то всегда от любой политической партии наступает усталость. И это было и будет не только в нашей стране…

Д.Л.: Если уже у людей возникает усталость от «Единой России», то, мне кажется, у вас она должна была возникнуть очень давно. Потому что возглавляете вы уже сколько лет «Единую Россию»?

А.Ф.: Если говорить о моём секретарстве, то два года.

Д.Л.: Но с партией вы связаны, наверное, лет десять.

А.Ф.: Семь.

Д.Л.: Семь лет активной партийной работы. Вы не устали?

А.Ф.: Я не устал, потому что, на самом деле, я совершенно уверен в полезности своих действий. Конечно, чего там греха таить, мне не всё всегда нравится. Я отношусь к тем партийным функционерам, хотя мне это слово не нравится, которые могут высказывать свои замечания. Поэтому я не всем нравлюсь.

Д.Л.: Какой у вас график? Во сколько вы встаёте?

С.Л.: Если ложитесь…

А.Ф.: Нет, я всё-таки сплю. Сплю больше, чем Наполеон. Он, говорят, четыре часа в сутки спал. Мне этого явно недостаточно. Мне нужно раза в два больше.

Д.Л.: Так какой у вас график?

А.Ф.: В любом случае в семь часов подъём уже на протяжении многих лет...

Д.Л.: Насколько я понимаю, вы не бедный человек. У вас был бизнес, в том числе вполне известный в Самаре бизнес. Я думаю, вы можете себе позволить не вставать в семь утра каждый день. Зачем вам это надо? Головная боль… Семь утра, ехать в реготделение, в Городскую думу, там эти несчастные депутаты, которые должны представлять интересы народа, вы сами днём и ночью должны думать о нуждах и чаяниях каждого самарца… Весь этот груз ответственности…

А.Ф.: Ну, что-то же героическое в этом есть!

Д.Л.: Да, что-то есть…

С.Л.: Возвращаясь к выборам в Тольятти, отталкиваясь от них… С одной стороны, Меркушкин показал, что вот такой работой совсем в ином стиле, в отличие от Артякова, разговором, диалогом, прессингом он может побеждать на выборах. Пока переломить ситуацию в Тольятти сложно с явкой – там апатия, усталость, недоверие. С другой стороны, вас, как человека, представляющего местное самоуправление, не настораживает ли тот факт, что по губернии идёт эта тенденция, именуемая «режимом ручного управления». И всё больше и больше муниципалитетов, недавно стало известно, что и в Отрадном не будет всенародно избранного главы, становятся управляемыми вручную? Как вы оцениваете эту тенденцию? И будут ли выборы мэра Самары в 2015 году? Захватит ли эта тенденция всю Самарскую губернию?

А.Ф.: Наверное, Николай Иванович не от хорошей жизни в Самарской области был сюда назначен президентом Владимиром Владимировичем Путиным. Если б у нас всё нормально обстояло с экономикой, с политикой, с местным самоуправлением, если б не было тех кризисных явлений, который у нас, однозначно, накопились, то, наверное, как-то история Самарской области развивалась по-другому. Если говорить о тех решениях, которые происходят, о смене о модели, то вводится система сити-менеджеров. Во-первых, давайте говорить честно: это не повсеместно. Если говорить о выборах, которые прошли в сентябре, прямым голосованием были избраны два главы. Это Блынский в Чапаевске и Абашин в Кинельском районе. Избраны они были с приличным результатом…

С.Л.: Но тенденция очевидна…

А.Ф.: Если нормальный руководитель, если выстроена нормальная система управления, наверное, нет необходимости в это вмешиваться. С другой стороны, если местная власть парализована коррупцией, неумением, некомпетентностью, как это было в Безенчуке…

С.Л.: И в Жигулёвске…

А.Ф.: Было очень неэффективное руководство в Жигулёвске. В таком случае, наверное, не стоит ставить эксперименты над людьми. Ведь мы с вами, варясь в этом политическом котле Самарской области, понимаем, как зачастую достигаются результаты, и какие люди в результате выборов приходят во власть. Идёт манипуляция общественным сознанием. И ставить ещё один эксперимент, наверное, не совсем правильно. Ряд районов просто оказался в кризисной ситуации, и требовались быстрые решения. Я считаю, что, наверное, это правильная модель, в том числе, и для Сызрани в силу специфики ситуации, в которой этот город оказался.

Д.Л.: В чём эта специфика?

А.Ф.: Мы с вами понимаем, что сложилась определённая клановая модель управления этим городом.

С.Л.: Феодальная фактически…

А.Ф.: Она, безусловно, не допускала каких-то социальных, экономических лифтов для людей. И это не есть хорошо. Как сказал Александр Македонский, то, что нельзя развязать, можно разрубить. И здесь такие решения принимаются. Если говорить о Самаре, то, безусловно, несмотря на то, что Самара проходила несколько, в том числе, неудачных экспериментов, связанных с всенародным голосованием, всё-таки в Самаре, на мой взгляд, взгляд коренного самарца, председателя Думы, должны быть всенародные выборы. И даже если мы голосуем не совсем удачно, это наша ответственность. В мегаполисе выборы должны остаться, потому что всенародно избранный глава несёт совершенно другую ответственность перед людьми, которые его избрали.

С.Л.: Вы коснулись Сызрани. Хочу задать вопрос вам, как руководителю регионального отделения: насколько «Единая Россия» едина? Часто так бывает, что в «Единой России» может быть, на само деле, две-три-четыре партии. Понятно, что люди, которые хотят каких-то преференций, экономических, административных, вступают в партию власти. Отчасти, мне кажется, такая ситуация и в Сызрани, и в большинстве других отделений…

А.Ф.: Да, она везде. Она везде по России. Действительно, партия власти, с одной стороны, предоставляет определённые возможности.

С.Л.: Как вы внутри решаете эту проблему?

А.Ф.: Если говорить о мнениях, которые есть в партии, то, безусловно, на сегодняшний момент, не буду скрывать, одним из определяющих мнений является мнение губернатора. На всякий случай он у нас высшее партийное лицо в Самарской губернии, член бюро высшего совета партии. У нас проводятся консультации. Если какое-то решение вырабатывается с участием Николая Ивановича, значит, оно проводится. И если такого не было бы, то, наверное, у нас на сегодняшний момент область продолжала бы находиться в межклановых войнах…

Д.Л.: Что в этом плохого?  То есть межклановые войны – это одна из форм конкуренции. Конкуренция – это основа рынка, основа демократии. Понятно, что демократия и в России, и на Западе – это демократия не народная, это демократия крупных финансовых групп.

А.Ф.: Вы сами и ответили. Термин «конкуренция» подразделяется на совершенную конкуренцию и несовершенную конкуренцию…

С.Л.: Недобросовестную…

А.Ф.: Если мы говорим о кланах, то за этими кланами стоят от одного до нескольких человек, которые генерируют какие-то вещи…

Д.Л.: Но ситуация в Сызрани, я думаю, принципиально не отличается от ситуации в Самаре, например.

А.Ф.: Нет. Я считаю, что отличается.

Д.Л.: То есть у нас больше кланов?

А.Ф.: Я считаю, что Самара – это многовекторный город.

Д.Л.: А в Сызрани такие кадровые решения, то есть такие организационно-управленческие решения по отмене выборов, когда мы говорим о том, что там единый клан, что практически всё находится в руках одного человека…

А.Ф.: Ну, давайте тоже не делать из человека Карабаса-Барабаса.

Д.Л.: Да нормальный парень. Молодец. Смог.

А.Ф.: Это же сложилось не за один день.

Д.Л.: Конечно. Вот возникает вопрос: когда вы всё отнимаете, не начнётся ли там резня и стрельба?

А.Ф.: Хочу сказать, что длительный период моей жизни проходил в Вооружённых силах. Есть такая модель, когда офицер не хочет вмешиваться, заниматься с людьми, с сержантами, он отдаёт казарму дембелям. И они внешне держат всё в порядке. Чистота, порядок, вовремя встают, вовремя бегут на зарядку. Какой ценой это всё достигается? Это другой вопрос. Так вот эти дембельские времена закончились в Самарской области.

Д.Л.: Боюсь, конечно, крамольную вещь сказать, но вам не кажется, что у нас вся страна находится в дембельских казармах?

А.Ф.: С этим я не соглашусь.

С.Л.: Дембельская ситуация заканчивается суицидами, срывами, расстрелами этих дембелей. Как бы вы оценили последние криминальные события в нашем регионе? От Душкова до Дергилёва, с одной стороны. С другой стороны, Самарская область – лидер по незаконному обналичиванию средств, лидер по несанкционированным нефтеврезкам.

А.Ф.: Я сначала встану на защиту Вооружённых сил. Вы говорили о расстрелах, суицидах. Армия всегда была очень большим организмом, многочисленным, сложным. И когда собирается большое количество молодых людей, когда у них в руках есть оружие, всегда, к сожалению, случаются такие трагедии. Они случались и раньше. И случаются сегодня. И, к сожалению, мы, наверное, не сможем от них уберечься и завтра. Что касается этой цепи громких криминальных событий, то здесь всегда определяющий фактор – экономика. Самарская область – богатый регион. Чем регион богаче, тем, наверное, больше всегда возникает в нём людей, связанных с криминалом, людей, которые доступными для себя методами зарабатывают деньги и решают вопросы. Происходят всё равно определённые экономические процессы. Мы видим, что на АвтоВАЗе худо-бедно многие ребята, которые там присутствовали много лет, оказались за воротами. Борьба сейчас идёт с нефтяными врезками. То есть сужается экономическая база. А жить привыкли все по-другому, на другие доходы. Обостряется конкуренция, и вопросы конкуренции начинают решаться доступными для людей способами…

Д.Л.: То есть все проблемы от богатства региона?

А.Ф.: Нет. Я хочу сказать, что есть экономические процессы, которые сейчас происходят в стране и в регионе. Объективные процессы.

С.Л.: Есть точка зрения, что в губернии происходит некий передел. С другой стороны, говорится о том, что Николай Меркушкин начинает контролировать противоборствующие стороны. И третье - просто в Самарской области очень высокий, очень серьёзный уровень криминала. И никаким другим способом они решать свои межклановые проблемы не могут. И во всё это вдобавок вовлечены силовые структуры.

А.Ф.: Не соглашусь. Сейчас, наверное, рано говорить о раскрытии дела об убийстве Дергилёва, но, судя по тому, что находится в публичной плоскости, мне кажется, что здесь правоохранительные органы работают. И, мне кажется, есть уверенность, что они сейчас вцепились и всё-таки выйдут на исполнителей и на заказчиков этого убийства. Говорить, что то же самое не происходит в других регионах, что у нас какая-то особенность, я считаю, неправильно. К сожалению, это человеческие трагедии, а я именно под этим углом смотрю, у того же Дергилёва остались дети школьного возраста… Важно, чтобы, действительно, правоохранительный блок отрабатывал. Потому что если это будет проходить безнаказанно, значит, подобные способы решения будут применяться впредь.

С.Л.: Насколько вообще сильное противостояние встречают политика и сам губернатор Меркушкин, учитывая, что здесь уже сложились свои отношения, своя система?..

Д.Л.: У Меркушкина есть враги в Самарской области вообще?

А.Ф: Ну, я предполагаю, что те публикации, которые были, в том числе, в различных федеральных средствах массовой информации не бывают бесплатными и случайными. Значит, это кому-то выгодно. Я предполагаю, что если руководитель волевой, если он умеет добиваться своих целей, а не заниматься соглашательством, не входить в сомнительные компромиссы с местными элитами, то, наверное, противодействие вполне логично.

Д.Л.: Мы также понимаем, что вся эта волна публикаций – а речь идёт именно о волне публикаций – это, во-первых, довольно серьёзные экономические ресурсы, которые едва ли доступны малому и среднему бизнесу, во-вторых, организационные ресурсы, потому что договориться, например, с газетой «Известия», входящей в медиа-холдинг Газпрома, о «джинсе» или о проплаченной публикации сможет, скажем так, далеко не всякий пресс-секретарь или пиарщик. Это определённый уровень исполнителей и, соответственно, заказчиков. Можно ли говорить о том, что у Меркушкина, на самом деле, есть враги, которых принято считать представителями самарской региональной элиты?

А.Ф.: Ну, давайте мы этих ярлыков навешивать не будем. Но то, что у людей серьёзных часто и враги серьёзные…

Д.Л.: Они в Самарской области?

А.Ф.: Давайте не будем употреблять слово «враг»…

Д.Л.: Ну, оппонент.

А.Ф.: Наш губернатор в политике очень давно. И, я думаю, что у него есть и история взаимоотношений в других регионах. Какие-то взаимоотношения сейчас появляются. Поэтому сложно сейчас оценивать…

Д.Л.: Мне нравится стиль вашего ответа. Вы вроде и ответили, а вроде ничего конкретного нет. Раз уж мы заговорили о публикациях, о больших врагах больших людей, то вот перед нами сидит Александр Борисович Фетисов, председатель Думы, секретарь реготделения «Единой России»… Большой человек тоже, не маленький. И вот вдруг появляется публикация на «компромате», в одном уважаемом самарском издании, фамилий не называю, но всем всё ясно… Кто же вас заказал? Мы сейчас говорим о том, что вас привязывают к хищениям в Роснефти.

А.Ф.: На самом деле, это не первые публикации такого рода. В том числе, и на тех сайтах, которые вы указывали. Всему есть причины. Если кто-то платит деньги, значит, это кому-нибудь нужно.

Д.Л.: То, что изложено в этих публикациях, – неправда?

А.Ф.: У вас есть какие-то сомнения?

Д.Л.: Я очень надеюсь, что это неправда, но пишут…

А.Ф.: Ну, пишут… У нас, к сожалению, часто бывает так, что мы ложки-то нашли, а осадок остался. Поэтому в расчёте на этот осадок всегда и делается…

С.Л.: Это сделано так, чтобы этому нельзя было легитимно возразить?..

А.Ф.: У этих публикаций, к сожалению, по общему мнению многих аналитиков, целью являются совершенно другие люди, а это некий удобный камуфляж…

Д.Л.: То есть они направлены на руководителей правоохранительных органов?

А.Ф.: В том числе, и на них. Как в том анекдоте: чтоб два раза не вставать.

Д.Л.: Вы знаете, кто это? Догадываетесь?

А.Ф.: У меня есть предположения. Но я бы не стал этому всему уделять много внимания. Если начнёшь как-то реагировать, рефлексировать, то это всё будет продолжаться…

Д.Л.: Хорошо, давайте забудем эту тему…

А.Ф.: Когда ты занимаешься политикой, ты должен понимать, что у неё есть обратная сторона…

С.Л.: Вы совершенно спокойно на это реагируете? Чисто человечески…

А.Ф.: Безусловно, нет. Безусловно, к неправде нельзя привыкнуть. По крайней мере, у меня не получается. Хорошо, что мои родители этого не видели. У меня мама всегда очень переживает.

Д.Л.: Хорошо, что ваша мама не читает «компромат.ру».

А.Ф.: Надеюсь, что сейчас она не посмотрит «Засекин-ТВ».

Д.Л.: Давайте от этих серьёзных тем, от этих страшилок, «пугалок», бандитов, «Единой России» перейдём к темам более лёгким, смешным. Там, правда, тоже «Единая Россия» есть. Куда без неё?

А.Ф.: Она везде.

Д.Л.: Да, она пропитывает всё собой. У нас есть замечательный депутат – не могу не спросить, вы извините, – Дмитрий Вадимович Сивиркин. Он казак. Он православный.

А.Ф.: Очень яркий человек.

Д.Л.: Очень яркий. У него красивая борода. У него ещё есть различные инициативы. Вот, например, одна из последних. Он выступил за отмену финансирования фондом обязательного медицинского страхования абортов. Он считает, это неправославно и не должно так быть. Ранее он выступил с инициативой о запрете пропаганды гомосексуализма. Он, видимо, с ней где-то очень тесно сталкивался. Вот ваша оценка. Может быть, давайте не как единоросса и депутата. Давайте как человека.

А.Ф.: Что касается последней инициативы Сивиркина, мне кажется, мы слишком много внимания ей уделяем. Наверное, это важно, прежде всего, для женщин.

Д.Л.: Неужели вы думаете, что женщины поддерживают Сивиркина?..

А.Ф.: Есть разные женщины. Какие-то, наверное, поддерживают. Когда встал вопрос, как голосовать в Думе, понятно, что численный состав фракции «Единая Россия» в Думе позволяет ей проводить всё-таки любые инициативы, мы, посовещавшись с Валерием Николаевичем Трояном, с Виктором Фёдоровичем Сазоновым, решили, что это всё-таки личное дело каждого депутата.

Д.Л.: Голосуйте по совести…

А.Ф.: Да, мы решили, что партийной позиции здесь не будет. Что касается самой инициативы, конечно, много существует различных историй. Здесь нет линейных решений. Всё неоднозначно. Но я всегда задумываюсь, сколько есть людей, семей, которым Бог не посылает детей. Казалось бы, всё есть. Но отсутствие детей становится для этих людей величайшей трагедией. Они предпринимают усилия. Бегают. Берут детей из детских домов. А когда кому-то Бог посылает ребёнка, наверное, и с ним расправляются, как бы мы ни оценивали жизненные условия, в которых находится женщина… Наверное, мы должны задумываться о том, чтобы для них государство создавало условия, чтобы этих детей они могли нормально родить и нормально вырастить.

Д.Л.: Но, как мы видим, на сегодняшний момент государство не создаёт таких условий.

С.Л: Помимо условий есть и общие европейские тенденции. Мы европейская страна. К сожалению, у нас всех не больше двух детей…

Д.Л.: Сергей Моисеевич, это вы так думаете…

С.Л.: У нас есть ещё один депутат, тоже вызывающий у меня улыбку. Другого рода, правда. Наверное, самый активный. Он не самарец, хотя он говорит, что у него корни какие-то самарские. Я имею в виду Александра Евсеевича Хинштейна, который гораздо эффективнее себя ведёт в Государственной думе, чем любой другой депутат от Самарской области. Иногда кажется, что он отчасти, по совместительству сопартнёр мэра, сомэр Самары, потому что он очень активен…

Д.Л.: Сопартнёр председателя Думы, я думаю, тоже…

С.Л.: Мы в студии «Засекина», основателя Самары. Как вы относитесь к нынешней скульптурной политике, раньше это называлось монументальной пропагандой? С одной стороны, появились весёлые памятники и скульптуры. С другой, нет до сих пор памятников Засекину, Гроту, фон Вакано, Алексею Толстому, Борису Казакову. Мог бы быть памятник юродивому Пине, если говорить о том, что должны быть весёлые памятники. То, что артист Дмитрий Иосифов в роли Буратино появляется, анонимная дама с ракеткой появляется, Иннокентий Смоктуновский, он же Юрий Деточкин, красноармеец Сухов, он же артист Кузнецов, наверное, это хорошо. Но Засекина и прочих, собственно, самарских персонажей нет как нет.

А.Ф.: Ну, я вам скажу так: на самом деле очень здорово, что такие персонажи появляются. И, однозначно, наш город они делают ярче и интереснее. Можно сколь угодно долго иронизировать, но не было бы Хинштейна…

Д.Л.: Не было бы Буратино, понятно. Но чем Буратино лучше Засекина?

А.Ф.: Ну, давайте сделаем Засекина. Ведь все скульптурные композиции ставятся, а ни одного бюджетного рубля на это не тратится. На самом деле, можно много интересного придумать…

Д.Л.: А на чьи деньги ставился Буратино и прочие скульптуры?

А.Ф.: На частные. Я вот прочитал Солженицына. Он описывает период, когда он пребывал в Самаре на известном месте. Он вспоминает о женщине, о матери. И я ещё раз тоже прочитал. Почему бы скульптуру такую не поставить? Как раз недавно был день памяти жертвам политических репрессий. Это не Засекин. Но это тоже история.

С.Л.: Да и на самом этом месте сейчас штрафстоянка…

А.Ф.: Да, сейчас там продолжается бездна человеческого горя. Вот, допустим, завтра мы будем встречаться с десантниками - участниками локальных конфликтов. Хинштейн договорился о том, что нам командование Военно-воздушных войск выделяет боевую машину десанта. Это современная машина, которую мы принимаем решение поставить возле памятника участникам локальных конфликтов. Это здорово на самом деле.

С.Л.: Для Самары есть какие-то главные, ключевые символы, а есть то, что делает теплее, добрее атмосферу. С ключевыми символами у нас пустота. Всё большевистские истуканы стоят. А вот Засекин, основатель Самары, просвещённый губернатор Грот...

А.Ф.: Давайте ими заниматься.

Д.Л.: Что требуется от нас?

А.Ф.: Не только говорить, но и производить какие-то действия.

С.Л.: Ну, вот мы всё время говорим о том, что Самара футбольные город. Не было ни одного мемориального места. В том числе, благодаря вам, нам удалось установить мемориальную доску Борису Казакову. Я думаю, что вы поможете и Галимзяна Хусаинова увековечить. Но это всё такие спонтанные инициативы. Должна быть какая-то стратегия. Вот есть комитет «Культурная Самара»…

А.Ф.: Есть. Давайте высказываться, находить финансирование этих идей. Я сказал бы, на самом деле, спасибо Хинштейну, что у нас появляются эти фигуры. И здорово, пускай больше появляются. Но, действительно, Засекин, Грот… Люди, которые, действительно, создавали наш город. Они тоже должны быть. Но инициатива должна подкрепляться и действием, и исполнением.

Д.Л.: То есть вы нам предлагаете найти денег на памятник Засекину.

А.Ф.: Почему? Организовать работу по поиску денег. А почему нет? Я поучаствую.

С.Л.: Возвращаясь к футбольной мифологии. Вы помните тот февральский митинг 2010 года, когда решилась судьба команды. Это, по-моему, был самый большой митинг за последние лет десять. Так вот почему самарский бизнес, это ведь региональная команда, мы говорим о своего рода народной религии, содержать её не хочет и не может? Её финансируют бюджет, Ростехнологии, ещё кто-то не всегда добровольно…

А.Ф.: Не соглашусь с вами. Потому что наша команда народная не только по той любви, которая есть, а я уверен, что такой концентрации любви к своей команде нет ни в одном городе, это признаётся не только нами, но и тренерами, которые здесь работали, и болельщиками, и вообще людьми, которые причастны к нашему российскому, а ранее советскому футболу. На самом деле, она и по бюджету народная. Наряду с теми средствами, которые поступают из бюджета, финансируют её и самарские бизнесмены. Но никакой самарский бизнесмен, олигарх самарского разлива не в состоянии соперничать с Газпромом, РЖД, Галицким. Наши парни героически играют…

С.Л.: Одно время, как заклинание, звучало слово «пул». Вообще самарские бизнесмены могут объединиться?

А.Ф.: На самом деле самарские бизнесмены… Губернатор их и объединил. На сегодняшний момент, в том числе, самарские бизнесмены участвуют в финансировании команды. Если бы не самарские бизнесмены, то дело было бы совсем плохо…

Д.Л.: Особенно самарского разлива бизнесмены очень активно участвуют.

А.Ф: В том числе.

С.Л.: Мы на пороге Парада памяти. Я знаю, что вы особенно активно участвуете в его проведении. Есть жёсткие, даже жестокие слова «пиар», «популизм». С другой стороны, вы к этому относитесь как к своему личному делу. Что для вас самое главное в этом? Вы уже не первый год в этом участвуете…

А.Ф.: Да, третий год мы это делаем. Нельзя это назвать пиаром. Потому что, наверное, есть более удобные вещи. Это, на самом деле, колоссальная работа организационная. И не только моя, но и огромного количества моих товарищей, которые этим занимаются. Я считаю, что вообще наш город – Самара, Куйбышев – сложился, стал таким, каким сейчас является, в годы войны. Как раз в 1941 году, когда сюда эвакуировались предприятия. До этого был совсем другой город.

С.Л.: Ваши родители тоже эвакуировались в Куйбышев?

А.Ф.: Как раз, наверное, история моей семьи, как и десятков тысяч других самарских семей, - это как раз сплав военный. У меня из самарских только моя бабушка. Слава Богу, она жива. Ей сейчас девяносто первый год идёт. Она самарская. Все остальные, у меня так получилось, приехали с Воронежским авиационным заводом, 1941 год, сюда же после ранения приехал мой дед один, второй сюда прибыл после войны. И, конечно, никто потом не уехал ни в Воронеж, ни в Вологду, ни в Москву. Все остались здесь. И таких огромное количество людей. И я считаю, что наш город как раз социально, экономически сложился в годы войны. И когда мы говорим о параде 1941 года, я чувствую, что та отдача, которая идёт от людей… Что мы совершенно точно попали в этот нерв наш самарский. Это, в том числе, и предмет нашей самарской гордости. Это время, когда мы, действительно, были запасной столицей. Несмотря на то, что сейчас появляется много разных столиц – Нижний Новгород, Казань, Пермь. Но это уже не совсем то. Мы-то все знаем, что настоящая запасная столица – это мы. И этот парад, в том числе, носитель этой идеи.

Д.Л.: Хорошо, мы – запасная столица. Никто не поспорит.

А.Ф.: Не иронизируйте.

Д.Л.: Я не иронизирую. Я абсолютно серьёзен. Вопрос в том, что Самара, действительно, была запасной столицей. Она была реальной столицей в определённое время, здесь были посольства. Но при этом Самара не является городом-героем. Почему? Что делают, допустим, власти? А вы в данном случае представляет власть…

А.Ф.: Давайте так. Вот Волгоград, да. Это город-герой. Тула – это город-герой. Белоруссия, Брест. Наш Новороссийск. А мы – герой трудовой славы. И мы, на самом деле, в этом отношении не сидим, сложа руки. Мы отправляли и обращения. Эта работа ведётся. Мы хотим, чтобы появился термин «город трудовой славы». То, что мы город трудовой славы, это, мне кажется, ни у кого сомнений не вызывает.

Д.Л.: Хинштейн помогает?

А.Ф.: Мы это обсуждаем. Не всё так просто. Но работа в этом отношении ведётся.

Д.Л.: Мне кажется, Мундиаль должен принимать не просто город Самара, а город-герой трудовой славы Самара.

С.Л.: Или хотя бы футбольной славы.

А.Ф.: Я думаю, что Мундиаль больше связан как раз с футбольной славой.

С.Л.: С одной стороны, Мундиаль – красивое слово. Уже ради него хочется жить. С другой стороны, есть ироническое отношение. Мы так глубоко падали, в этот песок зарывались, теряли свои позиции. И многие говорят, что тема Мундиаля для Самары почти как тема Нью-Васюков. Вот ничего не успели сделать за последние двадцать лет, и сейчас за счёт чемпионата мира по футболу всё натворим… Как вы считаете, чемпионат мира станет реальным, как любят говорить, генератором, локомотивом превращения Самары в основной столичный поволжский самобытный город?

А.Ф.: Локомотивом он станет. Но тут, наверное, в плане нашего экономического развития, правда лежит на Безымянке. В том, что будет происходить на «ЦСКБ-Прогресс», на металлургическом, авиационном, моторостроительном заводах. Вопрос возрождения нашей славы, на самом деле, лежит там, на заводских площадях, в руках людей, которые там трудятся. Без этого нас никакой Мундиаль никуда не вытащит. Но то, что он станет отправной точкой для города, то, что он позволит нам создать уникальную спортивную инфраструктуру, которая нам, безусловно, нужна, то, что вокруг этой спортивной инфраструктуры вырастет новый современный микрорайон, который тоже задаст определённое направление развития нашего города, то, что когда будет строиться стадион, всё равно люди будут работать самарские, они будут получать зарплаты, у них появится возможность улучшать своё положение, платить налоги – в этом смысле, конечно, это для нас большое благо. И здесь двух мнений быть не может. Но вот наше возрождение, как одной из промышленных столиц Поволжья, конечно, лежит в производстве, в технологиях… Да, действительно, новый этап развития ждёт строительную отрасль. Это совершенно очевидно, что у нас многие строительные комбинаты устарели или разрушены. Строительная отрасль совершит рывок. Но всё-таки наша традиционная слава находится в космосе, в двигателях. Здесь те усилия, которые предпринимает Николай Иванович, должны всё-таки привести к определённым результатам. И то, что сейчас происходит, допустим, один из первых проектов, связанных с нанотехнологиями, создаётся совместное предприятие на металлургическом заводе. Это будет на нашей земле. Дополнительные рабочие места, дополнительная налогооблагаемая база. То, что происходит в Новокуйбышевске. Хотя это не совсем Самара, это Новокуйбышевск. Но если сейчас этот нефтехимический кластер будет развиваться, то это тоже нам очень много даст. Правда экономического развития лежит здесь.

С.Л.: Вы знаете, кто такой Засекин. Самара, бывший Куйбышев – это для вас такой город-перекрёсток без всяких графоманских метафор. Какое у вас самое любимое место в Самаре? Какое место у вас ассоциируется с Самарой?

А.Ф.: Я скажу, что это место там, где я родился. Это Безымянка. Это площадь Кирова. Это улица Победы. Это улица Физкультурная. Это там, где прошло моё детство, моя юность, где жили мои друзья.

Д.Л.: Сейчас слушают избиратели вашего округа и не понимают, мне кажется, этого.

А.Ф.: Я должен быть честен. Я всегда был человеком честным. И, может быть, иногда моя искренность меня подводит. Я, как всегда, сказал правду.

Д.Л.: Мне хочется ещё задать один вопрос, который как бы не совсем. Я смотрю: перед нами сидит просвещённый, в общем-то, чиновник, чиновник в широком смысле…

С.Л.: Была такая формулировка. Так говорили в том числе о Гроте… «Просвещённый бюрократ».

Д.Л.: Просвещённый бюрократ. Вот хочется мне понять, у вас есть время смотреть хорошие фильмы, читать хорошие книги? Что это за фильмы, что за книги? Чтобы как-то обогащать и душу тоже…

С.Л.: Поэтов самарских вы знаете некоторых?

А.Ф.: На самом деле, конечно, катастрофически не хватает времени на чтение. И я себе могу это позволить, в основном, только в поездах, когда выезжаю за пределы любимого города. Если говорить о том, что я читал в отдых предыдущий, то я читал Черчилля, «Вторая мировая война». Очень люблю смотреть фильмы. И нахожу время это делать.

Д.Л.: Какие фильмы? Что бы вы могли нам порекомендовать?

А.Ф.: Я очень люблю советские фильмы конца семидесятых - начала восьмидесятых годов. Михалковские фильмы того времени.

Д.Л.: А новый Михалков?

А.Ф.: Ну, мне не всегда всё нравится там. Люблю французское кино. Но особенно – советские фильмы конца семидесятых - начала восьмидесятых годов.

С.Л.: Вы имеете в виду фильмы Данелия, Рязанова, Балаяна, Михалкова?

А.Ф.: Их, и не только. На тот момент было воспитано большое количество действительно интересных людей, режиссёров. На Мосфильме, Беларусьфильме снималось очень много интересных картин.

С.Л.: Когда звучит фамилия Фетисов, вы о ком думаете, о выдающемся защитнике-хоккеисте, об очень талантливом, замечательном левом нападающем «Крыльев» или о себе?

А.Ф.: Наверное, признаюсь, что когда называется фамилия Фетисов, я вздрагиваю, и всё равно подсознательно отношу это к себе, даже когда это говорится о тех великих людях, о которых вы сейчас сказали.

 

Беседовали Сергей Лейбград и Дмитрий Лобойко