6 мая в Самаре состоится митинг «За свободу!», призванный поддержать фигурантов так называемого «Болотного дела» и потребовать их освобождения. Напомним, 28 человек подозреваются в организации столкновений участников «Марша миллионов» с омоновцами 6 мая 2012 года.
О том, что значит эта дата для оппозиционного движения, рассуждает для портала Засекин.Ру кандидат филологических наук, преподаватель и участник протестного движения Роман Черкасов.
- 6 мая 2012 года – это роковая дата для протестного движения в России, потому что это был момент проверки на вшивость. И оппозиционная общественность эту проверку, на мой взгляд, не прошла.
Во-первых, они думали, что выйдут на карнавал, посмеются, нахмурят брови, власть увидит, что множество хороших людей рассержены, и переменит свои взгляды. А выяснилось, что с властью надо драться. К этому оказались не готовы, перепугались. После 6 мая протестная активность пошла на спад, и дело не только в том, что люди устали, но ещё и в том, что они перепугались. Тогда начали раздаваться призывы к миру, сотрудничеству с властью и так далее.
Во-вторых, это был первый в новой истории России опыт массовых уличных боёв с ОМОНом. И мне очень не нравится, что лидеры оппозиционного движения, равно как и некое условное статистическое большинство несогласной общественности, открещиваются от этих боёв, говорят о каких-то провокаторах. Но если ОМОН тебя бьёт, а ты сопротивляешься и бросаешь камень, это не провокация, это нормальный опыт уличных боёв, который есть в европейских странах. Без этого невозможно бороться с тоталитарным режимом. Когда оппозиционная общественность примет эту мысль, что ОМОНу придётся оказывать сопротивление, тогда в России что-то сможет перемениться.
Сейчас 6 мая – это сугубо мемориальная дата. Я поддерживаю акцию за освобождение «узников 6 мая», но для нас эта дата уже не революционного характера, а мемориального. Мы скорбим по поводу невинно осуждённых, которым за год не смогли помочь, скорбим о сливе оппозиционного движения и скорбим по поводу того, что мы все не прошли проверку на вшивость.
И я не уверен, что пойду на самарскую акцию. Потому что самарское протестное движение переругалось между собой, его лидеры обзывают друг друга «фашистами», а «фашист» - это такое слово, которое всё обрывает. Как можно сотрудничать с фашистами? Никак, поэтому вопрос о любом сотрудничестве снимается. И если я пойду, то вопреки этой организационной и идейной невнятице самарского оппозиционного движения.
