После Единого дня голосования председатель Центризбиркома Элла Памфилова заявила, что нарушений было «меньше, чем когда бы то ни было». При этом, по словам г-жи Памфиловой, наблюдатели якобы проявили «беспрецедентный уровень хамства».

Я, как человек, присутствовавший на одном из участков в день голосования, могу искренне посочувствовать всем тем, кому пришлось испытать на себе это самое хамство. Правда, в нашем случае грубиянами оказались вовсе не наблюдатели, а несколько членов Участковой избирательной комиссии № 3310 Советского района Самары. Но если хамство можно стерпеть, проигнорировать, попытаться принять как должное, то форменное невежество, непонимание и незнание российских законов, по которым проводятся выборы, я, увы, простить не могу.

«Главным героем» моего вчерашнего дня стала председатель УИК №3310 Людмила Попова, предложенная в состав комиссии партией «Единая Россия». Совершая нарушение за нарушением, часть из них она даже не пыталась исправлять. Иные удавалось остановить лишь после конфликтов на повышенных тонах и звонков в вышестоящие комиссии.

Сначала г-жа Попова вместе с ее коллегами, тыкая пальцем в методичку, заявляла, что у нас «слишком много наблюдателей». Мол, вот, вас уже трое, а от одного субъекта может быть только один человек. Мои попытки разъяснить ей, что согласно закону, один наблюдатель направлен партией, другой — кандидатом, а я вообще член вышестоящей комиссии с правом совещательного голоса, ни к чему не приводили. Ситуацию изменил звонок в облизбирком — заместитель Поповой сразу же начал объяснять коллегам, что все нормально, а мне — что не следовало звонить в вышестоящую комиссию, потому что мы могли «сами разобраться».

Уже после открытия участка комиссия наотрез отказывала нашим наблюдателем в размещении на информационном стенде данных об избирателях, проголосовавших досрочно. Снова ссылаясь на свою методичку (в которой, как выяснилось, все-таки написало, что данные должны быть).

Вообще, если вернуться назад, можно вспомнить, что именно в этой комиссии в первый же день наблюдателю заявили, что он «мог подделать свои документы, и вообще слишком молод, чтобы учить взрослых жизни». Практика показывает, что указание на возраст — прерогатива тех, у кого иных аргументов не осталось.

К концу дня, за полчаса до окончания голосования, я вернулась на участок. Г-жа Попова заявила мне, что я «специально пришла поздно». В чем именно выражалась «специальность» моего появления, она не пояснила, но в целом было понятно, что она обвиняет меня в неких провокациях. Меня — человека, который, в отличие от нее, ни разу за этот день не нарушил избирательное законодательство.

Во время подсчета один из членов комиссии предложила одновременно с погашением бюллетеней работать со списками избирателей. Я пояснила, что это будет нарушением закона. Это комиссия стерпела. Но законное требование огласить результаты по каждой книге и по списку в целом, а потом внести данные в соответствующие строки, уже вывели г-жу Попову из себя. Представитель «Единой России» не хотела работать согласно закону. Она хотела работать так, как ей удобно. Не хотела убирать в сейф список избирателей. Дошло до того, что она стала отгонять меня от себя, потому что я якобы «мешала ей своим присутствием».

Мудрено ли, что после нарушений процедуры, воплей, а затем и требования удалить наблюдателя без решения суда (на которые полицейский, к его чести, не отреагировал) у комиссии внезапно не сошлись контрольные соотношения. И пока мы с остальными членами комиссии, обратившись за помощью в облизбирком к Оксане Кругловой, искали, где возникла ошибка, г-жа Попова сидела отдельно и пыталась разобраться в ситуации самостоятельно.

Несоответствие обнаружилось в количестве погашенных бюллетеней. Оксана Круглова меня потом спрашивала: «А тебе сказали спасибо за помощь?». Меня действительно поблагодарила одна член комиссии. С Людмилой Александровной же нас не примирила даже совместная работа. Она продолжала кричать, когда не могла найти реестр копий протокола и когда оказалось, что она совершенно не умеет их заверять. Кричала, кричала, кричала, и во всем винила исключительно меня. Отказываясь понимать, что это она не знает законов и что я не предъявила к ней ни одного неправомерного требования.

После всего этого мне очень хотелось бы спросить г-жу Памфилову: Элла Александровна, о таком хамстве вы говорите? Или, может, вы тоже считаете «хамством» вполне обоснованное и законное требование наблюдателей — чтобы ваши подчиненные работали в соответствии с законом?

Еще хотелось бы понять позицию областной комиссии и её председателя Вадима Михеева. В этом году ИКСО показала себя с позитивной стороны: реагировала на каждую жалобу, каждое обращение на Карте нарушений «Голоса». Но такие члены УИК как г-жа Попова не способны обеспечивать священное право гражданина — избирать и быть избранными. Как налогоплательщику, мне не хотелось бы, чтобы профнепригодные кадры, не знающие законов, не способные даже по методичке оформить копию протокола в соответствии с законом, организовывали выборы и при этом получали за это средства из бюджета. А вы как считаете, Вадим Николаевич?

Убеждена, такие люди, как Людмила Александровна Попова из участковой комиссии №3310 Советского района Самары, дискредитируют и избирательную систему, и партию, которую они представляют, и сводят на нет все усилия по возвращению доверия к выборам.

Екатерина Маяковская, [Внесен(а/о) в реестр иностранных агентов]

выпускающий редактор ИА «Засекин»,

Член ОИК Советского района Самары с правом совещательного голоса