Портал Зарплата.ру провел социологический опрос, связанный с решением Правительства РФ повысить пенсионный возраст. Больше 80% жителей Самары не надеются на то, что повышение пенсионного возраста обеспечит им благосостояние в старости. Треть горожан считают, что уже после 50 лет у них не останется сил на работу. И только 2% населения областной столицы радуются пенсионной реформе. 

О своем отношении и видении нововведения рассказал почетный президент «Национального института профессиональных бухгалтеров», профессор Дмитрий Яковенко. 

— Начнем с того, что реформа никого не устраивает потому, что ни каких гарантий ее удачного исхода нет. Она началась еще в 1990 году, тогда при Горбачеве начинали создавать пенсионный фонд, с 1991 начались отчисления в этот фонд. Главная задача была — сделать пенсии дифференцированными, и чтобы эти пенсии при нормальном стаже человека, который выходит на пенсию, составляло до 70% зарплаты на последнем месте работы. Но у нас к этому даже близко не подошли. 

Также собеседник пояснил, что большие компании, где люди раньше уходят на пенсию, должны платить дополнительные отчисления за то, что человек меньше работает и рано уходит на пенсию. Но сколько эти компании отчисляют, не знает никто. 

По закону, предприятия, которые имеют систему охраны труда, могут эти дополнительные взносы не платить. Такие компании, как «Газпром», пользуются этим, хотя у них большая часть сотрудников — это льготники-пенсионеры, которые рано уходят на пенсии. 

В настоящее время доля подобных пенсионеров-льготников растет и составляет более трети от всех пенсионеров. 

— Мы печально имеем ситуацию, при которой малый и средний бизнес финансирует пенсионеров, которые работали всю жизнь на то, чтобы заработать миллионы нашим олигархам. Но есть еще проблема, что государство пытается сократить число получателей социальных пенсий и перебросить их тоже на шею малого и среднего бизнеса, за счет которого держится пенсионная система.

Мы не можем реально контролировать эти взносы, потому что НДФЛ идет в общий бюджет и тратится на любые цели, которые определят наши депутаты и правительство. А эти взносы — это деньги, которые должны обеспечивать будущее работника, который их платит, а не другое благосостояния. 

Но у граждан России нет никакого механизма воздействия, потому что за них платит работодатель. А во всем мире пенсионные накопления — это накопление реального человека.

Когда начиналась реформа, мы говорили, что эта система, она на переходный период, и нам говорили, что мы финансируем пенсии нашей родителей, то есть она не страховая, она социально-ориентированная. Но тогда встает вопрос, почему депутаты в 2014 году приняли закон, ограничивающие выплаты, с которых взымаются отчисления в пенсионный фонд? Если нам нужно гарантировать пенсию наших родителей, то почему у нас до 600 тысяч в год доходы облагаются, а выше — нет? Причем по одному месту работу. Мы не видим стимула, который нам должно дать государство, — заключает профессор. 

Также, по мнению Дмитрия Яковенко, радикальной и справедливой была бы ситуация, в которой все пенсионеры-льготники до достижения пенсионного возраста получали бы пенсии за счет работодателей, на все 100%. Второе условие — это дифференциация пенсии. И третье — повышение необходимого стажа для получения трудовой пенсии до 25 лет.