Россия продолжает оставаться мировым лидером по числу самоубийств. А в самой России в ряд психологически самых неблагополучных городов, к сожалению, попала и Самара. Всего за неделю в столице региона покончили с собой шесть подростков. Такие данные приводит СУ СКР по Самарской области. Константин Лисецкий уверен, что экспертная группа ничего не изменит, потому что является бюрократической структурой. Константин Лисецкий, декан психологического факультета СамГУ:
- Если наблюдается рост самоубийств среди подростков, то у этого есть причины. И причин бывает несколько. Дети, подростки не хотят умирать, но у них не получается жить так, как они живут. Они отказываются именно от этой жизни, а не от жизни вообще. Им кажется, что то, что сейчас с ними происходит - это и есть вся жизнь. Потому что у подростков восприятие и фантазии находятся гораздо ближе, чем у взрослых людей. И это, конечно, трагично, потому что так жить они не могут. Это основной мотив. В подростковом возрасте острее чувствуется подавленность, неумение держать удар, душевная боль. И если тебя унижают, тебя прессуют, то хочется куда-то убежать. Умереть, а потом родиться вновь в более счастливое время. Этот мотив срабатывает, они не умирают навсегда, а умирают от отчаяния, чтобы преодолеть это состояние.
Мальчики в этом смысле более хрупкие, чем девочки. У девочек есть хорошая защита – демонстративность. У них выше эмоциональный контроль. Способ привлекать внимание внешними проявлениями – это женский способ. А для мужчины важнее быть состоятельным. И если эту состоятельность убивают, например, во дворе морду бьют, да ещё и родители «прессуют», учителя небрежно и неуважительно относятся… Мальчик пошёл в спортзал, взял там гантели, весь вечер накачивал свои тщедушные подростковые мускулы, а вечером ему опять надавали по шее. И возникает отчаяние, ощущение, что исправить быстро ничего не получится, а терпеть невозможно, слишком унизительно.
Сейчас сама социальная среда построена на подавленной агрессии, среда стала очень жёсткой. Она требовательна, причем требовательна очень избирательно. Здравый смысл с детьми - это понимание их особенностей, а не просто взрослые решили так и считают своё мнение правильным.
Взрослая хамская агрессия сегодня существует и в здравоохранении, и в медицине, и в образовании. Это функциональная бюрократизация жестко проникает во все сферы. ЕГЭ и другие странные требования, их формализация в школе очень подавляют. И при этом подавленную агрессию некуда девать. Она превращается в аутоагрессию, агрессию на самого себя. Я лишу будущего эту страну, своих родителей. И вот эта как бы фантастическо-мистическая идея присутствует в детских суицидах.
- Сегодня в министерстве социального развития заявили, что при областном правительстве будет сформирована экспертная группа, которая займётся выяснением причин высокой смертности среди детей и подростков. Эта структура способна что-то реально изменить?
- Это очередная бюрократическая машина, которая формально всё объяснит, но ничего не изменится. Форма опять та же, как будто мы 30 лет назад живём. Те же жёсткие распоряжения, такая же ситуация.
- Что нужно делать, чтобы как-то обезопасить школьников от себя самих? Я так понимаю, что психологи в школах не везде есть и не особенно помогают…
- Да, психологов почти нет, у них ничтожная зарплата и их не принимает педагогический коллектив. Потому что учителям кажется, вот ученик у меня плохо себя ведёт на уроке, а вы, психолог, возьмите его и исправьте. Сама модель отношений сложилась в принципе неверная, нелепая и достаточно агрессивная. Психолог должен придуряться, улыбаться всем учителям и при этом ещё и с детьми работать. Там, где есть хорошие психологи в школе, детям гораздо легче и лучше. Есть очень хорошие службы, но в Самаре таких немного. Неплохо работает с группами риска территориальный центр «Семья», но там созданы условия для этой работы. И эта работа должна быть масштабней, мощнее и интенсивней. Есть даже системы, на фоне которых можно создавать что-то. Они же ничего не требуют от детей, там нет вот этой бюрократизации. В каждом районе ведь есть эти центры. И если их наполнить специалистами и продумать политику, это реалистичный и перспективный способ решения проблемы суицида у подростков.
