В отличии от Дня народного единства или Дня Конституции, Хэллоуин (он же Самхэйн, он же Манге де Мортес) неплохо прижился на российской почве, и несмотря на то, что в честь него не устраивают забегов в костюмах призраков (хотя это было бы интересно) и концертов на площади Куйбышева с поздравлением от главы города, отмечать кельтский праздник все равно продолжают. В компаниях, на небольших клубных вечеринках, но это получается неизменно гораздо веселее, чем казенные мероприятия с согнанными туда артистами из домов культуры. 

В Самаре в этом году тоже проходит несколько вечеринок и в сам Хэллоуин, то есть 31 октября, и в последующие дни. 

Чем же так приглянулся россиянам вроде как и не исконно русский праздник? Почему так нравится людям наряжаться в жуткие костюмы и пугать прохожих или своих же родителей? 

О том, почему людей привлекает жуткое и загробное, «Засекин» поинтересовался у Аллы Гудзовской, кандидата психологических наук, старшего научного сотрудника института изучения общественных явлений. 

— Помните, детские страшилки были, да? В культуре всегда были праздники, связанные с определенными страшилками. То есть, когда человек боится, ему интересно прожить страх, но немножко в игровой форме. И тогда у него внутри страхов как будто становится немного меньше, он как бы чуть-чуть над ними смеется, — рассказывает собеседница. 

Видимо, каждому народу нужен подобный праздник, а поскольку в силу многих причин предрождественская ночь окончательно перестала ассоциироваться у россиян с визитом духов предков, как это было раньше, а предпасхальный чистый четверг, хоть и считается днем визита усопших, но об этом опять же мало кто помнит, россияне радостно подхватили яркий «маскарад ужасов», когда информация о Хэллоуине стала широко распространяться через произведения массовой культуры. 

Собственно, мифологическая суть Хэллоуина та же, что и у Сочельника и Чистого четверга: исчезает граница между двумя мирами, и в наш мир приходят духи усопших предков. Они нас, конечно, вроде как любят и хранят, но мертвые и живые ходят разными путями, и попадаться им на глаза не стоит. Поэтому уж если собираешься выходить в эту ночь из дома, то нарядись так, чтобы не живые не заметили, что ты живой, и приняли за своего. 

А еще духам усопших в этот день нужно давать угощение. Так же, как и в ночь перед православным Рождеством. Поэтому самое милое дело, —притворившись нежитью, собрать с соседей немного «дани». 

Интересно еще и немного другое. Православная церковь до сих пор высказывается резко против Хэллоуина. Священнослужители призывают всех, кто хотя бы в какой-то степени считает себя причастными к этому культу, не праздновать кельтский «вечер ужастиков», и пугают бесами. И самое интересное: интернет-опросы показывают, что больше половины респондентов согласны со священниками. Это дает некоторые основания предположить, что старинная суть Хэллоуина (да и любого подобного праздника) еще далеко не отмерла, так как вера в сверхъестественные явления в людях до сих пор присутствует. 

С точки зрения г-жи Гудзовской, это обусловлено окружающей действительностью. 

— Многие люди почувствовали потерю контроля над ситуацией в стране, в обществе, в школе, где угодно. То есть как будто все происходит вне зависимости от них. И вера в сверхъестественное дает даже чуть-чуть надежду, что что-то изменится. Детскую надежду, что прилетит фея в голубом вертолете и подарит все, что можно. 

Продолжая мысль психолога, можно предположить, что вера в сверхъестественные явления разного порядка — это своего рода защитный механизм, не позволяющий безнадежности, неуверенности в завтрашнем дне и фрустрации окончательно раздавить разум. 

В этом случае праздники-ужастики, помогающие справиться со страхами, выглядят полезным дополнением к этой самой вере.