В ночь с 24 на 25 мая в самарском ресторане Art&Fact состоялся авторский вечер  французского писателя, актера, режиссёра, критика и рекламщика Фредерика Бегбедера. Впрочем, хотя все без исключения романы Бегбедера переведены на русский, для русских читателей он пока остается автором двух известных, сканадальных и весьма популярных романов - «99 франков» и «Любовь живет три года». Любопытно, что самарские авторы-постмодернисты, за единичным исключением, встречу со знаменитым французом проигнорировали. Для них Фредерик – всего лишь обаятельная поп-звезда европейской литературы.

Собственно Бегбедер приехал в Самару подиджеить. На один из первых вопросов, заданных из зала: «Кем бы вы стали, если бы не получилось стать писателем», он без лишних метафор ответил: «Был бы ди-джеем».

Однако все-таки Россия – страна до сих пор ещё литературоцентричная, и Бегбедер хотят видеть здесь не за диджейским пультом, не в эпизодических актерских ролях и даже не в качестве автора «ммм… Данон», а именно в амплуа модного французского писателя.

Этот интерес публики скандально прославленный герой тонко уловил, поэтому весь вечер старался очаровать собравшихся разговорами о русской литературе, о любви (на примерах русской литературы!) и даже о советских диссидентах, демонстрируя, кстати сказать, не самые скромные для иностранца познания в истории русского литературного процесса. 

Не обошлось и без тонкого французского куража. Писатель лазал по лестницам, обнимался с девушками, кидался подушкой в форме сердца, легко, но не изощренно острил. Из самого яркого:

-   Фредерик, назовите три вещи, которые вы сделали ради любви.

- Легко! Я женился один раз, женился второй раз и завел ребенка.

- Как вам самарские дороги?

- Знаете, у вас идеальные дороги! Мне 47 лет, и я точно знаю, что никогда не побываю на Луне. Но в Самаре я чувствую себя, как на Луне.

- Чем Россия отличается от Франции?

- Ни один русский актер пока не попросил французского паспорта.

Клубно-ресторанная атмосфера Art&Fact не предполагала серьезно-содержательной беседы, и авторский вечер плавно перетек в автограф- и фотосессию. Правда, видимо, даже Бегбедер не ожидал такого интенсивного внимания к себе и периодически сбегал в гримерную от девушек, жаждущих сфотографироваться с «инфант террибль» французской культуры.

А потом наступила ночь, пресса понемногу разошлась, и танцевать под управлением французского ди-джейского пульта пришли совсем другие люди. А Бегбедер до конца вечера продолжал балагурить, улыбаться, брать девушек за руки, угощать присутствующих водкой и угощаться сам.

Самое удивительное в этом вечере даже не то, что он состоялся. Хотя, конечно, иностранные писатели такого уровня популярности почти не посещали Самару. Не так уж удивительно, что Бегбедер посетил наш город именно в качестве ди-джея. Авторский вечер, кстати, тоже организовывали люди, далекие от современного литературного процесса. Но это объяснимо. Все-таки Бегбедер – персона глянцевая и очень публичная. И его дорогой пиджак безусловно гармоничнее смотрелся на террасе Art&Fact, чем в залах Юношеской библиотеки или даже Литературного музея, если бы его туда пригласили (именно там издавна происходят в Самаре литературные встречи и вечера).

По-настоящему неожиданным оказался тот факт, что ни этот вечер, ни сам Бегбедер никого из пришедших не разочаровали. Ни действительных поклонников Бегбедера, ни случайных клубных посетителей, планировавших скоротать в этом заведении пятничный вечер. Не прилагая особого труда, Бегбедер – рекламщик и масскультный, честно говоря, персонаж, сумел очаровать всех. Думаю, не ошибусь, сказав, что обаяние милого вечера в ту ночь унес каждый. Можно искать причину в профессиональных навыках героя: чего уж там – актер, пиарщик, одним словом, лицедей. Продавать товар – его работа и профессия. И уж он-то способен обеспечить правильную реакцию публики на самый  главный свой бренд «ФредерикБегбедер».

Можно свалить всё на пресловутый французский шик и хороший вкус героя. Конечно, без этого не обошлось. Однако кроме флера личного обаяния Бегбедер несет определенный тип европейского поведения писателя. Именно этим он в корне отличается от современных нам отечественных медийных авторов. И от Сергея Минаева, в частности, с которым Бегбедера нет-нет, а любят сравнить. Сравнивают, в первую очередь, творчество, но и биографии обоих вписываются в стандарт биографии любой известной нам медийно-творческой персоны: рекламное или журналистское прошлое\настоящее, участие в политических пиар-компаниях, сложные или откровенно компромиссные отношения с властными структурами. Но если на русской почве все это обязательно замешано на грязных скандалах, громких увольнениях и элементарной дележке денег (таких пятнышек в реноме полно у того же Минаева), то на европейской почве эти же скандалы и шкурные интересы приобретают вид хорошего спектакля, где герои не просто пилят, делят, укрываются от налогов, но превращают это в род мистерии и игры. Красиво отыграть не менее важно, нежели получить выгоду. Апофеозом такого спектакля стала, конечно, история русского гражданства Депардье. Все эти Депардье-в-милицейской шапке, Депардье-в-народном-костюме, Депардье-и-Кадыров — конечно же, часть феерического шоу, где удовольствие от процесса перетягивает все прочее.

Бегбедер русского паспорта не получал (правда, скандалов тоже не избежал, ибо за сатиру на рекламный бизнес из агентства был уволен), но он прекрасно вписывается в эту европейскую линию образа жизни как игры, где главное — сохранить лицо и хороший вкус. Но если Депардье предается ярмарочному веселью, то позиция Бегбедера несколько иная. Он развлекается по-тихому, сочиняя романы, снимаясь в фильмах, соглашаясь вот на такие диджейские авантюры в российской провинции. А простота поведения и безупречность вкуса проистекают из его четкого понимания своего места в мире и в литературе.

Бегбедер обладает важным умением не претендовать на что-то большее, чем развлечение, досуг и забава. Именно такой позиции российским литературным персонам и не хватает. Поэтому без экзистенциальных метаний автор известных романов может придумывать слоганы для косметики, стоять за диджейским пультом, участвовать в антиглобалистском движении (тоже известный факт биографии Бегбедера) и рассуждать о ранних рассказах И.С. Тургенева. Отсюда и проистекает это обаяние цельной личности, которая научилась играть по правилам и никогда не ошибается, делая ходы.

Создатель в общем-то коммерческих, массовых романов Фредерик Бегбедер на фоне наших соотечественников — авторов похожего продукта — выглядит настоящим римским аристократом, «арбитром изящества» среди вольноотпущенников. Все потому, что любое свое деяние ему не требуется сопровождать ненужной риторикой. И попивал мохито, кокетничал с девушками и рассуждал о природе любви Бегбедер в Самаре с одинаково грустной улыбкой.

Елизавета Тарнаруцкая