9 августа вступило в силу решение Ленинского районного суда о взыскании миллиона рублей с Министерства финансов РФ в пользу Владимира и Генриетты Малыгиных в качестве возмещения морального вреда.
Супруги обвинили следователей регионального управления Следственного комитета РФ в бездействии при расследовании гибели их дочери, Елены Малыгиной. Уголовное дело расследовалось два года, неоднократно прерываясь. За гибель девушки на три года условно была осуждена лишь врач Нина Калашникова. В частном определении к приговору Октябрьский районный суд указал на необходимость проверки деятельности других врачей, лечивших Елену Малыгину, а Самарский суд потребовал в июне 2007 года проведения почерковедческой экспертизы и проверки таблиц крови потерпевшей. Однако проверки так и не были проведены. Фактически расследование дела о гибели Малыгиной не проводилось с 2008 по 2011 год.
Пассивность следователей, приведшая к многолетней волоките, стала поводом для обращения родителей Елены Малыгиной с иском о взыскании 10 миллионов рублей с областного СК в качестве возмещения морального вреда. 14 июня 2012 года Ленинский Районный суд частично удовлетворил иск Малыгиных и постановил взыскать в их пользу с федерального Министерства финансов миллион рублей.
Эту ситуацию для портала Засекин.Ру прокомментировал юрист и политолог Юрий Эйрих.
- Как Вы оцениваете размер компенсации?
- Ситуация, безусловно, беспрецедентная. Обычно такие иски удовлетворяют в гораздо меньшем размере. Важно, что здесь имело место дело, связанное со смертью и неадекватными последствиями расследования... Но нельзя исключать, что в дальнейшем, возможно, вышестоящие инстанции решение суда видоизменят и сумму возмещения морального вреда сократят. Очень сложно доказать причинение морального ущерба, потому что необходимо установить, в чём именно проявлялись нравственные страдания истца...
- В решение суда говорится, что у истцов сложилось ощущение правовой незащищённости, вседозволенности и игнорирования органами следствия всех норм права и морали...
- Исходя из этой формулировки, сложно говорить о том, какие именно обстоятельства суд оценил в миллион рублей. Суд должен установить, как именно всё это проявлялось на истцах (в виде головных болей, например).
- Выступает ли, на Ваш взгляд, такой прецедент показателем определенной независимости нашего суда? Судебную систему часто обвиняют в связи или даже подконтрольности другим органам власти, а тут — такая показательная порка Следственного комитета...
- В правосудие в сегодняшней России я, собственно говоря, не верю. Поэтому я думаю, что здесь наоборот задействованы какие-то факторы...
- Владимир Малыгин — полковник полиции. Этот фактор Вы имеете ввиду?
- Да, возможно на решение суда повлияли его личностные отношения. Или, допускаю, решение было несколько политизированным - продемонстрировали гражданам, что, мол, есть возможность защищать свои права. Но в целом ситуация осталась прежней. Я, повторюсь, не верю в официальное правосудие. То есть, если вопрос в том, руководствовался ли суд правосудием, принимая решение, то отвечаю: это был наименьший из факторов.
- Удовлетворение этого иска — серьёзный удар по репутации Следственного комитета?
- Безусловно, это — удар. С другой стороны, это может быть и в плюс репутации управления Следственного комитета. Потому что, если мы говорим, что проблемы в работе следствия есть, и что эти проблемы можно исправлять или, по крайней мере, защищать свои права, добиваясь компенсации морального вреда, то у граждан складывается впечатление, что они живут в правовом государстве. Поэтому, в целом для государства, я думаю, эта ситуация положительная, хотя по репутации Следственного комитета она и ударяет...
- Как Вы думаете, решение суда отразится на кадровом составе Следственного комитета?
- Возможно, кого-то уволят для галочки, чтобы удовлетворить призывы общественности.
