Группа депутатов Государственной думы РФ внесла на рассмотрение коллег проект изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Авторы документа — Ольга Савостьянова, Сергей Боярский, Валерий Иванов, Ирина Марьяш, Дмитрий Ламейкин, Дмитрий Сватковский и «настоящий депутат» от самарской области Александр Хинштейн. Который, собственно, и рассказал о законопроекте на своем личном сайте.
Законопроект предполагает, что после его принятия избирательные комиссии федерального и регионального уровней смогут жаловаться в Роскомнадзор по поводу агитационной рекламы, которую посчитают незаконной.

На вопрос «Засекина», не будет ли этим законопроектом ущемлено право человека на свободу высказываний, советник губернатора Ирина Скупова ответила, что это будет сильно зависеть от правоприменения закона. Также экс-омбудсвумен Самарской области (по некоторым отзывам, последняя из тех, кто действительно боролся за права граждан) согласилась проанализировать для нашего издания плюсы и минусы законопроекта.
— Да, законопроект нужен, особенно в дни тишины. Правда, туда же надо добавить баннеры и плакаты в магазинах, которые размещаются с согласия владельцев (которые тоже получают негласную рекомендацию: кого размещать, а кого – нет). Кстати, я сама вносила эти законотворческие предложения по ограничению использования баннеров в дни тишины, потому что считаю, что не совсем правильно, когда говорить вроде бы ничего нельзя, а картинки с лицами и призывами висят.
 
Второе. Есть плюс в малозаметной формулировке в пунктах 2 и 3, где меняется слово «выпуск» на «изготовление». Очень трудно привлечь к ответственности типографию, выпустившую незаконную агитационную продукцию, потому что ей что принесли, она то и изготовила (с согласия заказчика), и, как правило оказывается не виновата, даже если аффилирована с заказчиком.
 
Теперь минусы. Вопрос, как будет осуществляться блокировка, например, в Telegram, если его ни запретить, ни разрешить толком не могут? Кто будет контролировать?
 
Второе. Решение о незаконной агитации принимает комиссия. А оправдываться, доказывать свою правоту должен сам кандидат, представители партий, выпустивших незаконную, по мнению комиссии, агитационную продукцию. То есть кандидат получается в заведомо невыгодном положении.
 
Третье. Вот у нас есть закон о явном неуважении к обществу, государству в неприличной форме. И что, это кому-то помогло? Откройте любой паблик, общение там будет очень «любезно». Это, скорее, сфера политической культуры, которая не регулируется законами на бумаге. Есть сомнение в эффективности принимаемых норм.
 
Четвертое. В финансово-экономическом обосновании сказано, что дополнительное финансирование не потребуется. Но если возникает новая норма, то неизбежно требуются и ресурсы для ее реализации. Когда принимали закон Яровой, тоже говорили, что  дополнительных денег не понадобится. А потом выяснилось, что операторы говорят о десятках и даже сотнях миллиардов рублей. Я не могу сказать, о какой сумме может пойти речь сейчас, может, и не миллиарды. Но в любом случае, когда принимается какой-то закон, для его реализации требуются какие-то кадровые и технические ресурсы. 
 
И главное, пятое. Любые запреты, как показывает практика последних примерно семи-восьми лет, трактуются избирательно. И я боюсь, что под действие закона подпадут в первую очередь кандидаты отнюдь не правящих партий. В целом эскалация запретов и штрафов в общественно-политической сфере вредна и самой власти – вот теперь еще очереди в одиночные пикеты намерены признать митингами. Итого — два плюса, пять минусов. Но при этом я не сомневаюсь, что закон будет принят.
 
Кстати, Ольга Савостьянова работала Уполномоченным по правам человека в республике Коми, и она была хорошим уполномоченным, и мне внутренне было бы важно, чтобы она посмотрела на последствия этого закона еще и глазами правозащитника.
 
Сергей Любимов