В Тольяттинской филармонии прошел поэтический вечер Анатолия БЕЛОГО, актера Московского художественного театра имени Чехова. Концерт вызвал ажиотаж, артиста приветствовали бурными аплодисментами. И это не случайно. Анатолий родом из Тольятти — он прожил здесь юные годы, окончил среднюю школу, занимался в школе акробатики Виталия Гройсмана. Поездка по городу в компании одноклассников, посещение школы и других памятных мест предварили встречу со зрителями. После концерта — снова теплые взгляды, веселый смех, объятия в фойе, подарки, фото с друзьями. До журналистов Белый добрался не скоро.

— Как прошла встреча с одноклассниками?

— Девчонки атаковали! С Ленкой сидел за одной партой, Светка — за партой впереди, там же рядом и Костя Лысяков. Не видел их всех с момента окончания школы, но зато всех узнал. Я учился в двух тольяттинских школах: в 34-й, а потом — в 59-й, когда мы переехали в 11-й квартал. Кстати, в этом году исполняется 30 лет нашему выпуску.

— В зале были и ученики вашей мамы…

— Мама всю жизнь проработала в школе № 28. Вела немецкий и русский языки, увлекалась поэзией, организовала литературный кружок. Собственно, оттуда и началось мое увлечение творчеством русских поэтов. На концерт приходили ее ученицы, привет передавали…

— Как впечатление от города? Всколыхнули сердце места ваших детства и юности?

— Многое в городе для меня уже незнакомо, появились новые здания, вообще ландшафт поменялся. По каким-то приметам вспомнил местоположение улиц. Когда подъехали к дому на Жукова, 22, где жила наша семья, сердце забилось.

— Что вам роднее — Самара или Тольятти? В Самаре вы учились два года в авиационном институте, играли в КВН. Потом там же проходили съемки фильма «Метро» с вашим участием.

— Кого ты больше любишь — маму или папу? Оба города оставили след. В студенческие годы в Куйбышеве меня захватил театр, и именно там я понял, что надо получать театральное образование. Но первое яркое впечатление от актерской игры, инсайт, я получил в Тольятти. Это было в 7-м классе: нас в рамках внеклассной работы привезли на спектакль Горьковского театра драмы. Назывался он, кажется, «Человек после войны». Это был такой флешбэк: актер вспоминал свое прошлое и, время от времени, спускался в зрительный зал, где проходила часть действия. Он как бы сбегал из сумасшедшего дома, а потом санитары возвращали его на сцену. Сидел я с краю, в партере. Представляете, полный зал школьников — шуршание фантиков от конфет, тычки, переговоры. И вот актер, возникший рядом, так вовлек меня эмоционально, как говорится, забрал, что я ничего не видел и не слышал. На подсознательном уровне этот эпизод отложился. Как первый путевой камушек в профессию.

— Вы окончили «Щепку» и, по идее, должны были попасть в Малый театр…

— Нет, к школе Малого театра мы не имели отношения. Это был экспериментальный курс. Нашим педагогом была Людмила Новикова, ученица Анатолия Васильева, руководителя театра «Школа драматического искусства». Людмила Николаевна дала такую школу, на которой я до сих пор живу в своей профессии.

— Помимо работы в МХТ имени Чехова, вы участвуете в различных театральных проектах. Считаете ли вы своей творческой удачей работу с Кириллом Серебренниковым?

— Конечно, да. Мне повезло. Это такой хороший творческий тандем**.
(** За спектакль «Откровенные полароидные снимки» (Театр имени Пушкина) актер в 2002 году был удостоен премии «Чайка». Другой спектакль, «Околоноля», где Белый играл роль Егора, Серебренников поставил в Театре под руководством О. Табакова.)

— Недавно стало известно о смерти Михаила Угарова, одного из родоначальников «новой драмы». Несколько популярных драматургов этого направления родом из Тольятти — Вадим Леванов, Михаил Дурненков, Юрий Клавдиев. Когда-то Угаров приезжал к нам на проект авторских читок новых пьес. Вы работали с ним?

— С Михаилом Угаровым судьба свела меня в 2002 году в Центре драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина. Только-только начиналось новое театральное дело. Это были два спектакля: «Обломoff» по его пьесе (я там играл Штольца) и «Трансфер» по пьесе Максима Курочкина. Конечно, жаль, что оценить величину личности человека мы можем зачастую только после его смерти. Я считаю, что в «Обломoff» он перевернул страницу болота, если иметь в виду устаревший к нулевым годам стационарный формат. Вместе с соратниками Михаил создал новый тип драмы, который затем перерос в целое направление. Именно из него выросли такие режиссеры, как Субботина, Агеев, Серебренников. Этот человек спокойно, тихо, но твердо гнул свою линию. Светлая ему память.

— Ваш проект «Кинопоэзия» был начат в 2012-м. Что изменилось?

— Ой, много что изменилось. Вообще я люблю поэзию с детства, сначала учил стихи для себя. Первый спектакль, «Триптих», сверстал на основе трех поэтических тем: любовь, жизненные испытания, города? и страны. Там у меня был живой гитарист на сцене. Со временем захотелось не просто читать стихи под музыку и видеоряд. Захотелось пойти глубже. Так появился проект «Кинопоэзия», где я выступил автором и продюсером. Суть в том, что молодые 25-летние ребята, выпускники ВГИК, Московской школы кино, Высших курсов сценаристов и режиссеров, снимают короткометражные фильмы по мотивам стихов. Они креативят, придумывают интереснейшие видеометафоры. Ну, и чтобы вы знали, команда «Кинопоэзии» — это три человека. Я, моя жена — идейный вдохновитель, или коротко Муза, и техническая поддержка творческого объединения «Кедр». Посмотреть все поэтические клипы с участием моих друзей-актеров можно на нашем канале «Кинопоэзия» на YouTube.

Сейчас совместно с фестивалем «АртОкно» запустили конкурс для режиссеров. Там есть ограничения — можно работать с текстами поэтов, которые родились или какое-то время жили в Курской, Новгородской и Оренбургской областях. Режиссерам предстоит написать сценарий и снять микрофильм по одному стихотворению.

— Проект достойный. Какие планы по дальнейшему продвижению?

— Нас показывают на телеканале «Культура», на кабельном TVM, мы есть в «Амедиатеке», в сети кинотеатров «Москино» и в столичном кинотеатре «Пионер». К сожалению, выйти на региональные кинозалы пока не получается. Планируем договориться с сетевыми залами «Каро-фильм». Но там коммерция, а мы вообще-то не про деньги…

Что еще? Продвигаем наши фильмы через фестивали. Участвовали в оренбургском фестивале кино «Восток&Запад», в фестивале «Меридиан Тихого» во Владивостоке, в «Горький-фест» (организован Фондом М. Горького к 150-летию со дня рождения писателя), в фестивале дебютного кино «Движение» в Омске. Один наш фильм включен в программу короткометражного кино в Лос-Анджелесе. Хотелось бы поддержки, но повернуть сознание чиновников министерства культуры очень сложно.

Другой вектор для нас — образование и просвещение. Хотим развить проект до уровня обязательного факультатива по изучению поэзии. Я сам посетил 10 топовых московских школ с предложением по сотрудничеству. Смотрим со старшеклассниками фильм, обсуждаем. Ребята начинают говорить!

— Это важно. Обычно тинейджеры мало читают. И совсем не любят говорить о литературе.

— Был такой случай. Мы посмотрели клип на текст Маяковского «Скрипка и немного нервно». Начали рассуждать, о чем же эти стихи. Сначала все молчали, и вдруг один парень говорит: «Это про меня. Я никому не нужен. Меня никто не понимает». Это стало настоящим откровением и признанием того, что работали мы не зря. Иногда школьные учителя нас критикуют, говорят, что мы навязываем свое видение, а поэзия должна у каждого человека вызывать свои собственные ассоциации. «Стоп, — говорю я. — Навязывают — это когда по телевизору реклама каждые пять минут. А мы будим фантазию, мысль». С чего- то же надо начинать? Я и сам таким был. Абсолютно пустой, все было спрятано глубоко. Прочитал или выучил стих в школе: смысл вроде бы понял, а образно не воспринял. И тут же забыл.

Сейчас я вижу, что форма подачи, придуманная нами, хорошо работает. «Кинопоэзия» включает душу и интеллект подростка буквально за считанные минуты. Такой ключик зажигания.

Автор: Анна Лукьянчикова, музыкальный критик (Тольятти).
Опубликовано в газете «Культура. Свежая газета» № 6 (135) апрель 2018».