Венок к 9 мая

Вместо молчания

То, что мнит себя мной - только страх или речь,
только сон или явь бесконечного страха.
Как в слова этот воздух ребристый облечь,
эту душную плоть как избавить от праха?..

Не смеши патриотов и больше не плачь.
Я уже не вернусь, я не ведаю, где ты.
Присмотрись, часового сменяет палач,
день победы сменяется ночью победы.

Меня убивали поодиночке и вместе со всей семьёй.
Юным и зрелым. Старым и больным. Целомудренным и порочным.
На брачном ложе и в утробе матери.

Меня убивали десятками и сотнями. Тысячами и миллионами.
Сжигали и закапывали заживо. Расстреливали и вешали.
Заботливо душили газом в промышленных масштабах.

Наверное, именно поэтому я слишком часто повышал голос.
Просто я знал, что вряд ли можно обидеть тех, кто и так собирается убить тебя в очередной раз.

И о чём нам с тобою теперь говорить?

Онемеем от мудрости и одичанья,

Если каждую смерть не минутой молчанья,

А хотя бы секундой молчанья почтить…

Вьюном, как пауком, со всеми потрохами
дощатый пойман дом (и я в нём), ноу хау,
нах остен, хенде хох,– очередное летье
Победы над одним
из многих.
Пахнет снедью,
духами и халвой гуманитарный груз,
трофейный божий дар (я говорю о жизни
единственной моей, среди несметных уз
застывшей в укоризне).
Германец, гагауз, грузин, великоросс,
японец, армянин и негр великорослый,
мне вместе с молоком достался Холокост
и лишний мертвый день, как будто високосный
год. Можно переждать, но вряд ли этот страх,
но вряд ли эта страсть не повторятся снова,
вновь. Я не говорю на древних языках.
И ты, когда войдешь, не говори ни слова...