Бродяга к Байкалу подходит,

рыбацкую лодку берёт

И грустную песню заводит,

про Родину что-то поёт...

 

Мне всегда казалось, что люди, которые обладают собственным стилем и харизмой, выраженной в одежде, не очень счастливы в личной жизни. Они выдают в мир слишком сложный «текст», который аудитории не хочется интерпретировать, так как кругом полно самых простых и поверхностных радостей. Стильных людей «прочитывают» с интересом знатоки, но тоже откладывают в сторону, как тяжёлую умную книжку, сквозь которую нужно «продираться», чтобы не заснуть на сотой странице. Как говорят дорогие американские учёные на своих конференциях, давайте договоримся, что мы будем понимать под теми или иными терминами. Я развожу понятия «модный», «со вкусом» и «стильный». Быть модным – означает конформизм, тренд, знак, принятый на сегодняшний день большинством. Обладание вкусом – природное качество, подразумевающее состояние внутренней и внешней гармонии. Стиль – это автобиография, написанная визуальными средствами. Не нарративная автобиография, а постмодернистская шифровка из самых сложных комплексов, страхов, знаний, пережитых чувств, багажа  разочарований и побед, рисков и «разбитых корыт», а также маленькая жидкая надежда найти своего «читателя». В этом нутряном «печворке», как птица Феникс, человек восстаёт из праха, выдвигая свой стиль в качестве единственного оправдания сложной и мятущейся  личности. 

Поэтому для стильных людей не нужно писать статей про моду. Они сами творцы модного знака. Для людей со вкусом любая мода не страшна, потому что любую моду они могут адаптировать и сделать изысканной. А просто модникам тем более не интересны сложные знаки, так как им достаточно узнать, что будет модным, к примеру, вот этим летом: ретро-купальники, кружевные юбки-карандаши, укороченные топы, платья-рубашки, бельевой стиль, просто красивые лица и тела, сумки из рогожки, босоножки на пробке, свободные комбинезоны и чалмы, ковбойский стиль и жёсткие белые платья из контрастных тканей.

Для кого же я напишу про то, что придумала: смесь европейского гранжа с нарядами дореволюционных бродяг? Честно, не знаю. Знаю, что в истории нонконформистской моды всегда присутствовала тема так называемой «эстетики помойки», воспетая гениальной Вивьен Вествуд. Знаю, что люди, одевающиеся так, нацелены только на себя. Такие женщины не востребованы на рынке невест. Мужчины, придумывающие себе такой образ, как правило, или занимаются творчеством, или нарциссы или… Я сама представляю собой пример подобного правила: одевая себя в наряды-истории, я тем самым всё усложняю. И, тем не менее, каким-то нутряным чутьём понимаю, что рубрики в дореволюционных «Губернских ведомостях», посвящённые  людям без вида на жительство и называвшиеся «О бродяге», чрезвычайно выразительны и интересны всем, кого в моде не манит хор.

Подобные объявления выглядели так: «Взятый в г. Симбирске без письменного вида бродяга, мальчик Иван Александров… Откуда он жительством, какого звания и кто были его родители не знает; но только, как может припомнить, с самого малолетства занимался собиранием милостыни, по разным сёлам и деревням… Одежда на нём: ветхий чёрный крестьянского сукна кафтан, синехолщёвая рубаха и порты, на ногах портянки, чулки и лапти, на руках варьги шерстяные белые, на голове круглая вязаная шапка». А в другом объявлении речь идёт уже об алатырском мещанине: «лет 45, росту 2 аршин 4 вершка, волосы на голове, бровях, бороде и усах светлорусые, глаза светлокарие, нос на кончике туповатый, рот, подбородок обыкновенные, лицо чистое, наверхушке головы небольшая лысина… Одет в нанковую серого цвета сибирку, на коленкоровой подкладке, в белой ситцевой рубахе, трековых шароварах, на ногах кожаные сапоги». «Нанковый» – значит из плотной хлопчатобумажной ткани саржевого переплетения, отличающейся большой прочностью, её широко применяли в России, как правило, представители бедных слоёв населения. Сибиркой назывался короткий кафтан на сборках у талии со спины, со стоячим воротником и меховой опушкой. С конца XIX в. сибирка-кафтан был признаком мещан, лавочников, уличных торговцев. Кроме того, от слова «сибирка» в смысле «кафтан» произошло название арестантской, куда сажали мещан, подлежащих рекрутской очереди, когда объявлялся набор. А вот коленкоровая подкладка свидетельствовала о возможном былом благополучии бродяги или говорит о том, что людей за «безписьменность» могли взять при совершенно неожиданных жизненных обстоятельствах: бродяги газеты могли оказаться вовсе не бродягами в жизни, а просто людьми по какой-то причине не получившими вовремя паспорт. С «бродягой» вместе находилась его жена, «45 лет, росту 2 аршин 4 вершка, волосы русые, глаза голубые, нос острый, на лице на левой щеке пять бородавок, одета в чёрно-полосатое шерстяное на ситцевой подкладке пальто, на голове коричневый шерстяной платок, в ситцевом платье, на ногах – кожаные башмаки и шерстяные белые чулки». Следует заметить, что в России чёрные женские чулки вошли в моду только в начале XX в. 

Многие дореволюционные российские бедолаги, попавшие в газеты под объявлением «О бродяге», принадлежали к мещанскому сословию, для которого бессрочный паспорт был введён только в начале XX века. До этого указа, если мещанин оказывался с просроченным паспортом в городе, к которому не был приписан, его могли арестовать как бродягу и отправить к месту приписки. Вот такая  грустная история.

Утешает только то, что мы на сегодняшний день уже все полюбили уличную моду с её гранжевым шиком. Стиль гранж, начиная с «Nirvana», изначально являлся классическим примером антимоды. Надевая старые рваные вещи неподходящего размера, музыканты и их поклонники демонстрировали полное равнодушие к устоявшимся нормам и приличиям. Но, как это часто случается с антимодой, стоило Курту Кобейну появиться на MTV, как его одежда превратилась в модный стиль. В Британии к гранжу присоединился нью-эйдж, для которого было характерным свободное смешение мотивов разных культур. Большое влияние на формирование нью-эйдж оказала «Белая коллекция» 1990 года Рифата Озбека в виде романтической интерпретации городского турецкого костюма. Я не дизайнер. Я просто историк. И художник в душе. И ещё немного ранимая женщина, которой вечно хочется спрятаться за костюм. Ведь даже наши неудачи мы всегда можем спрятать за глухим забором интересного образа, как у барышни-бродяги: ситцевое платье с пышной юбкой в пол, летнее пальто, кожаные гранжевые башмаки и белые кружевные гольфы.  Так вот и побреду «по диким степям Забайкалья» наперекор повседневности.

Зоя Кобозева