ЗАО «ФИА-БАНК», по-прежнему занимающее одну из ведущих позиций в банкинге Самарской области, устами председателя правления банка Максима Морозова подвело итоги так называемого «банковского кризиса» в регионе. Руководитель «ФИА-БАНКа» объяснил, как его кредитное учреждение вышло из сложной ситуации, и попытался откровенно рассказать, почему пострадали отдельные самарские банки, и что происходило на самом деле.

Максим Морозов, председатель правления ЗАО «ФИА-БАНК»:

- Если вы посмотрите все отзывы лицензий, которые были сделаны за этот период времени, когда Эльвира Набиуллина приступила к работе, то увидите, что три четверти лицензий было отозвано в связи с вовлеченностью в совершение сомнительных операций, и одна четвертая - и вовлеченность и нарушение нормативов ЦБ. Это сформировало в определенной степени общее негативное ожидание. Плюс это привело к тому, что вкладчики, у которых было более семисот тысяч рублей, оказались самыми пострадавшими, сюда же относятся юридические лица и до января 2014 года - индивидуальные предприниматели. Я думаю, что теперь, когда под страхование АСВ попадают вклады индивидуальных предпринимателей, многие бизнесмены, регистрировавшиеся как юридические лица, начнут регистрироваться как ИП, с целью получения дополнительной защиты своих средств в банках. Так или иначе, все эти события создали негативное ожидание, люди стали терять средства, и это привело к недоверию к банковской системе, ну и, само собой, к тем последствиям, которые мы сейчас наблюдаем. На этом фоне отложился отпечаток и в Самарской области, когда ряд федеральных банков, имеющих представительство на территории региона, изменили свою политику в части сомнительных операций. В общем объеме операций сомнительным операциям легче всего затеряться. С 1 января 2013 года  банки стали отмечать как сомнительные и те операции, которые раньше не отмечали. Деньги транзитами шли через банки, попадали на расчетные счета юридических лиц, которые покупали ценные бумаги, эти ценные бумаги по каким-то основаниям перепродавались, а потом эти бумаги продавали уже физические лица, получали безналичные средства на свои текущие счета, после чего  приходили в банк и снимали деньги. И тут вдруг выясняется, что таких операций было совершено более чем на сто миллиардов рублей. Вслед за этим была организована комиссия, в составе которой были, в том числе, представители правоохранительных органов. Проходили встречи с руководителями банков. И это тоже создало определенную напряженность.

После отъезда этой комиссии, начиная где-то с августа-сентября, на уровне среднего менеджмента, начальников дополнительных офисов крупных федеральных банков в целях выполнения плановых показателей началось распространение слухов среди корпоративных клиентов о том, что самарские банки начнут потихоньку банкротить, а вы приходите к нам. И эта работа пошла на среднем уровне банкиров, которые общались с директорами, бухгалтерами, финансистами крупных организаций.  И ситуация стала накаляться, появлялись слухи о каких-то «черных списках» банков, об смс-рассылках, листовках, которых никто не видел. Все про них говорят, но никто их в глаза не видел. В совокупности, всё это привело к тому, что когда 11 ноября была отозвана лицензия у Волго-Камского банка, ситуация сработала как детонатор – «Ага, значит списки есть». И все вкладчики побежали. Причем, побежали у всех. Но многие всё же устояли. У нас тоже была подушка ликвидности в размере 2,7 миллиарда рублей. До конца ноября даже объемы кредитования не останавливали как для физических, так и для юридических лиц. Но выдачи по вкладам у нас были по сто, сто двадцать миллионов рублей в день. Ну и, надо понимать, подушка ликвидности тоже не бесконечна. В какой-то период времени мы ввели некоторые ограничения, которые касались досрочного изъятия вкладов. Объясню юридическую основу. В Гражданском кодексе есть статья 837, которая обязывает возвращать по первому требованию вкладчика его денежные средства. Но ни Гражданский кодекс, ни какой-либо другой подзаконный акт не регламентируют то, в какие сроки банки обязаны это сделать. Поэтому мы решили сконцентрироваться на клиентах, у которых выдача вкладов подходит по сроку, на совершении платежей юридических лиц. Мы просто ограничили досрочное истребование вкладов и систематизировали его по времени. А со 2 декабря приостановили кредитование юридических и физических лиц. Начали погашать кредитные портфели, взяли у ЦБ деньги. Мы кстати, единственный банк в Самарской области, кто держит в ЦБ золото в слитках на балансе.

Запросы вкладчиков мы удовлетворили, и с 25 декабря прошлого года стали фиксировать только  притоки вкладов. Безусловно, отток еще не компенсирован, ведь мы за ноябрь-декабрь от вкладчиков приняли вкладов на 900 миллионов рублей, а выдали на 2,6 миллиарда. То есть вкладчики шли, и было движение в плюс. Юридические лица стали подключаться. Но мы своей целью поставили полное исполнение обязательств перед своими клиентами, и, как видите, справились с этой задачей за счет собственных средств, средств ЦБ, погашенных кредитов. И в этом плане мне приятно осознавать, что банк, который я возглавил летом 2013 года, проводил достаточно осознанную кредитную политику. У нас не было крупных вкладчиков, как это было в некоторых других региональных банках. У нас самый крупный вклад составляет тридцать-сорок миллионов рублей, и таких клиентов немного. А средняя сумма вкладов составляла до кризиса конца 2013 года где-то 194 тысячи рублей. И при этом их было достаточно много. У нас было примерно 77 тысяч вкладчиков, а это 11% населения города Тольятти. Сейчас общее количество вкладчиков перевалило за 84 тысячи, И получается, что уже примерно 13% населения Тольятти, включая детей, являются нашими вкладчиками. У нас  пластиковых карточек больше 60 тысяч. А банкоматная сеть включала – 121 банкомат, терминальная сеть – 60. В этот кризис мы предложили свои услуги на временную администрацию банкоматов Волго-Камского и Волжского социального банков, в общей сложности 39 банкоматов, на хранение с возможностью безвозмездного пользования и 547 терминалов. Сейчас работу с терминалами начинают строить как бизнес, и  60 терминалов, это лишь кусочек, а 600 терминалов – уже серьезная сеть, которую надо организовать, чтобы она работала, приносила доход. Этим и занимаемся в настоящее время.

Безусловно, этот кризис многому нас научил. Мы поняли, что самое главное наше преимущество, и, в то же время, проблема – высокая популярность в городе Тольятти. Я уже сказал почему. Для примера, в Тольятти мы занимаем первое место по объему местных вкладов. В Самарской области мы занимаем второе место после Сбербанка. Именно по вкладам, собранным на данной территории. И если в кризис в Самарской области на почве слухов был отток по в кладам, то во всех наших региональных точках был приток.

Поэтому мы приняли решение об увеличении количества точек за пределами города Тольятти. На этот год у нас в планах восемь точек, из которых четыре мы уже открыли, две на стадии открытия, и еще две мы ищем. В следующем году мы планируем открыть 12 точек, чтобы к концу 2015 года было 14 точек обслуживания в Тольятти и 30 за его пределами для того, чтобы диверсифицировать бизнес. Это, конечно, накладывает на нас необходимость определенных изменений, прежде всего, в головах сотрудников, руководителей, которые долгое время жили в условиях одного города, не имея представления о сетевой организации бизнеса. Им придется учиться, а если не научатся, мы их заменим без лишней толерантности. Если человек не справляется со своей работой, не выполняет того, что от него требуют, значит, его необходимо заменять. Будет умнее в следующий раз.

В связи с так называемыми санкциями на фоне украинского кризиса, я считаю, есть смысл создавать собственную платежную систему. Делать ее международной? Скорее всего, нет. Но кто ее будет делать, пока говорить трудно. К тому же все эти разговоры о санкциях пока на уровне риторики. Исключать сейчас страну из международной торговой системы, к которой мы шли двадцать лет, а они целью своей ставили втянуть нас в эту систему, чтобы мы за свои ресурсы покупали у них готовую продукцию, не станут. Эта тематика очень важная. По некоторым данным, для Евросоюза мы на втором месте после Китая в качестве партнера. И то Китай является сборочным производством, а мы являемся поставщиками сырья. С помощью нашего  сырья за наши же деньги они захватывают наш рынок и получают прибыль.

Риторика будет, какие-то политические санкции в отношении отдельных игроков также не исключены. Но здесь многое зависит от наших дипломатов. Мы, как минимум, рассматриваем вопросы по открытию двух площадок в Симферополе и Севастополе. Сейчас думаем на эту тему, собираем информацию, готовимся. Там есть, конечно, чисто процессуальные нюансы, пока не знаем, как там будет функционировать законодательство при открытии счетов по налоговому и бухгалтерскому учету. Сейчас эти вопросы изучаем. Тем более что при открытии любой площадки на территории любого субъекта Федерации стоит две главных задачи: поиск руководителя и поиск площадки. То есть руководитель – коллектив, а затем уже площадка. Мы работаем в этом направлении.