В России сложилась крайне неблагоприятная экономическая ситуация, связанная как с объективными, так и с субъективными факторами. К объективным факторам стоит отнести общее кризисное состояние мировой экономики и падение цен на нефть, которое опять-таки во многом связано с общемировой ситуацией.

А субъективные факторы - это провалы экономической политики России сами по себе и безответственная внешняя политика, которая привела к конфронтации нашего государства со всем цивилизованным миром, к ограничению доступа российских банков на мировые рынки капитала, к снижению возможностей получения передовых технологий. Это приводит к росту инфляции ещё на несколько пунктов и значительно ухудшает прогноз экономической ситуации в России по сравнению с тем, как это было бы при «естественном» ходе событий. Сюда нужно добавить санкции против собственного народа, которые ввёл Путин. Они приводят к нарастанию дефицита, с чем мы давно не сталкивались, а также к снижению производства в таких отраслях, в которых кризис ещё не очень ощущался, прежде всего, в рыбопереработке. К примеру, мурманский рыбзавод практически остановился из-за этого.

Эта ситуация была бы особо тревожной для власти, если бы в России, как в любой цивилизованной стране, она прямо бы зависела от результатов голосования избирателей. В этом случае Путину и его окружению пришлось бы очень серьёзно подумать, прежде чем продолжать убийственную для России политику, которую они ведут уже на протяжении почти целого года.

К сожалению, в России всё не так просто. С одной стороны, избирательные технологии, с другой – всё новые способы закручивания гаек, прежде всего в информационном пространстве, привели к тому, что настроения граждан – это одно, а результаты голосований – это совсем другое. Во многих регионах мы пришли к «чеченским», а правильнее говорить к «советским» результатам, когда 99,9% избирателей голосовало за кандидатов от единого и нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Остаётся только надеяться на то, что это рано или поздно закончится.

Когда? Это может закончиться в том случае, если люди непосредственно почувствуют на себе массовое ухудшение уровня жизни. Сейчас прогнозируется рост безработицы, снижение заработной платы, резкое ухудшение социальной поддержки. Например, в порядке так называемой оптимизации (а слово «оптимизация» уже давно стало синонимом сокращения) в Москве ликвидируют двадцать медицинских клиник и увольняют больше тысячи врачей плюс средний медицинский персонал. Якобы это были излишние клиники и врачи, а сейчас все будут прекрасно лечиться в поликлиниках и на дому. Думаю, ни у кого нет сомнений, насколько эта «оптимизация» ухудшит и так уже существующее напряжение в здравоохранении.

У нас в Санкт-Петербурге 2014 год начался с того, что врачи федеральных клиник, придя в феврале за своей первой зарплатой, обнаружили, что она снизилась практически вдвое. Это было связано с тем, что государство не могло найти деньги на оплату так называемой высокотехнологичной медицинской помощи, составляющей значительную часть доходов федеральных клиник. В результате врачи остались без зарплаты, начались волнения, прошёл митинг, а в одной из клиник врачи даже провели голодовку протеста.

Кроме того, ныне идёт прямой обман, связанный с «майскими» указами Путина о доведении до определённых высоких уровней зарплат «бюджетников». Так называют тех, кто работает на государство, но не является государственным служащим, то есть находится в своего рода социальном гетто. Губернаторы один за другим бодро отчитываются о высочайших зарплатах учителей и врачей, тактично умалчивая о том, что практически никто из них не работает на одну ставку, будучи вынужденными трудиться на 1,5 - 2 ставках, чтобы получить обещанные деньги. Можете себе представить, что становится с врачами и учителями, которые отработали две ставки? Какие уж тут современная литература или повышение квалификации…

Врач, который еле стоит  на ногах не имеет никакой возможности качественно осмотреть больного, тем более что значительную часть времени у него «съедает» написание бумаг. Учителям, в частности, истории, сейчас придумали своеобразный ЕГЭ, чтобы проверить, достойны ли они преподавать по единому учебнику истории, который ожидается в ближайшее время. Опять же для учителей также резко возросло количество бумаг.

Не осталось практически ни одной сферы, где люди бы не почувствовали ухудшения. И вот как только это ухудшение жизни станет глобальным, протестные настроения будут нарастать, и эйфория от «крымнаш» пойдёт на спад. Потому что одно дело выпить бутылку пива с этим возгласом - а совсем другое, когда, например, предлагается студентам остаться без стипендии за первый семестр, потому что эти деньги нужны вузам Крыма. Крым, как известно, всегда был дотационным, если не сказать нищим регионом в составе Украины, теперь он упал на плечи российских налогоплательщиков. Власти придумывают способы, как деньги российских налогоплательщиков переправить в Крым, и это почувствуют на себе все россияне. Точно так же на плечи российских налогоплательщиков уже кладут возмещение расходов наших «малоимущих» олигархов, чьи виллы и банковские вклады страдают от санкций. Пенсионеры и инвалиды и не мечтали о таком уровне поддержки.

При дальнейшем нарастании кризисных явлений может случиться, что настроения избирателей перекроют, условно говоря, барьер фальсификаций, а именно - тот процент, на который каждый раз наши «кудесники» из избирательных комиссий «поправляют» результаты голосований. Ведь барьер избирательных фальсификаций не стопроцентный - этот показатель равен максимум 15%, может быть, в самых тяжёлых случаях 20%. Но, если придёт 70% избирателей, а пятьдесят проголосует против власти, никакие технологии уже не помогут – это власти знают. Поэтому я представляю себе, что будет проводиться определённый мониторинг настроения избирателей. В случае если реальные опросы покажут нарастание недовольства и протеста, мы можем ожидать определённую коррекцию. Элементы такой коррекции (но только элементы) мы видим уже сейчас. К примеру, Путин понемногу начинает давать задний ход в позиции России по украинским событиям. В частности, необходимо отметить практически полное прекращение употребление термина «Новороссия» в официальных документах и приостановку поставок оружия на юго-восток Украины, о чем говорят наблюдатели.

Что же касается внутренней ситуация, то она всё равно крайне неблагоприятная, учитывая те гигантские траты, которые Россия должна будет ещё произвести. Секвестр бюджета будет идти, прежде всего, к сожалению, по социальным программам, поскольку военные расходы растут непропорционально, чрезвычайными темпами. Это особенно заметно в контексте общих сокращений.

Путин отступает в политических вопросах, но он не может отступить в вопросах экономических, которые связаны уже не с ним, не с политикой, а с экономикой. Потому что за время так называемых «жирных» лет, когда в российскую экономику были влиты  миллиарды долларов, начиная примерно с 2003 года и заканчивая 2011-2012 годами, не было ничего сделано по обновлению и перевооружению российской экономики. Сейчас нас ждёт серьёзнейший спад, от которого никуда не деться, поскольку резервы реагирования у власти ограничены.

Первое, что мы уже видим – уменьшение финансирования Донбасса. Потом, возможно, несколько снизят расходование денег на Крым, может быть, откажутся от сумасшедших проектов, вроде триллионного моста через Керченский пролив. Но общую ситуацию в экономике это не переломит.

 

Александр КОБРИНСКИЙ, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, доктор филологических наук, специально для ИА «Засекин»